Наконец Хемуль воскликнул:

– Ха! Какая всё это ерунда.

А спустя ещё какое-то время добавил:

– Да кому сдалась эта коллекция! Пущу её на туалетную бумагу!

– Ты что! – возмутилась Снорочка. – Зачем ты так говоришь! Твоя коллекция – лучшая в мире!

– Вот именно! – в отчаянии прокричал Хемуль. – Она уже собрана! В моём альбоме есть все-все марки, даже самые редкие перевёртки и опечатки. Все до единой! Что мне теперь делать?

– Кажется, я начинаю понимать, – медленно проговорил Муми-тролль. – Ты больше не коллекционер, ты просто обладатель, а это скучно.

– Да, – подавленно отозвался Хемуль. – Именно.

Он остановился и обратил к ним свою хмурую физиономию.

– Дорогой Хемуль, – сказала Снорочка и осторожно погладила его по плечу, – у меня есть идея. Не хочешь ли ты попробовать собирать что-то другое? Новую коллекцию?

– А что, это мысль, – согласился Хемуль. Но лицо его ещё оставалось хмурым – нельзя же радоваться сразу после такого сильного огорчения.

– Попробуй собирать, например, бабочек, – предложил Муми-тролль.

– Исключено, – помрачнев, сказал Хемуль. – Бабочек собирает мой кузен по отцовской линии. А я его терпеть не могу.

– А шёлковые ленты? – спросила Снорочка.

Хемуль только фыркнул.

– А украшения? – с надеждой продолжила она. – Их можно собирать бесконечно!

– Глупости, – отрезал Хемуль.

– Ну, тогда я не знаю, – растерялась Снорочка.

– Не волнуйся, мы найдём, что тебе коллекционировать, – утешил Хемуля Муми-тролль. – Мама наверняка что-нибудь придумает. Скажи, ты не видел Ондатра?

– Он ещё спит. Он считает, что совершенно бессмысленно вставать так рано, и в этом он совершенно прав, – грустно сказал Хемуль и продолжил свой одинокий путь через лес.

Муми-тролль и Снорочка поднялись над верхушками деревьев и, мерно покачиваясь, поплыли вперёд в лучах солнца.

Они размышляли, что бы такого собирать Хемулю.

– Может, ракушки? – предложила Снорочка.

– Или брючные пуговицы, – сказал Муми-тролль.

Но от тепла их разморило, думать не получалось. Они легли на спину и стали смотреть на весеннее небо, в котором пели жаворонки.

И тут они увидели первую бабочку. Есть такая известная примета: если первая бабочка, которую увидишь весной, будет жёлтой – жди весёлого лета. Белая бабочка – к спокойному лету, а коричневые и чёрные бабочки – это такой печальный знак, что о них и говорить не стоит.

Но бабочка, которую они увидели, была золотая.

– Интересно, к чему бы это? – задумался Муми-тролль. – Таких я ещё никогда не видел.

– Золотая – это как жёлтая, только лучше, – сказала Снорочка. – Точно тебе говорю!

Когда Муми-тролль и Снорочка вернулись домой к обеду, Хемуль встретил их на крыльце. Он весь светился от радости.

– Ну? – спросил Муми-тролль. – На чём ты остановился?

– На растениях! – воскликнул Хемуль. – Я займусь ботаникой! Это Снорк придумал. Я соберу лучший гербарий в мире! – И Хемуль показал им свою первую находку: вперемешку с землёй и листьями в подоле его платья[1] лежал нежный жёлтый цветок – гусиный лук.

– Gagea lutea, – гордо сказал Хемуль. – Номер один в моей коллекции. Безупречный экземпляр.

А потом вошёл в дом и вытряхнул всё, что было у него в подоле, на обеденный стол.

– Сдвинься, пожалуйста, на угол, – попросила Муми-мама, – здесь будет стоять суп. Все собрались? Ондатр ещё спит?

– Спит как сурок, – сказал Снифф.

– Ну что, весело вам сегодня было? – спросила Муми-мама, разливая суп по тарелкам.

– Ещё как! – закричала вся семья в один голос.

На следующее утро, когда Муми-тролль пошёл в дровяной сарай выпустить тучки на улицу, оказалось, что они исчезли, все до одной. А яичная скорлупа снова лежала в шляпе Волшебника, но никому и в голову не пришло, что она имеет какое-то отношение к пропавшим тучкам.