Эй, я же ботанша, помните? Парни-подростки с бушующими гормонами не мечтают о девчонке, у которой буквально на лбу написано слово «серьезно». Именно поэтому я никогда даже не целовалась, не говоря уже о большем…

Естественно такая близость меня смущает, и я даже подумываю о том, чтобы выпрыгнуть из этого злосчастного шкафа, как слышится хлопок двери класса и приглушенные голоса учителей.

Собственно говоря, вот так я оказалась заперта в тесном шкафу с Арсеном Герасимовым — самым несносным и популярным парнем школы.

От автора:

Дорогое читатели, у меня стартовала НОВИНКА!
Игры на грани. Испорченный

История из этого цикла!

Аннотация

- Смотри, Клюв, тебе уже девки сами под ноги падают!
Яростно сверкая глазами, поднимаюсь. Подумаешь споткнулась! Что, издеваться теперь? Впрочем, этим наглецам и повода не нужно.
- Обычно девушкам руку подают, а не хамят, - фыркаю в ответ.
- Обычно девушки на коленях другим делом занимаются, - развязно подмигивает Клюев, медленно скользя по мне оценивающим взглядом.
***
Рома Клюев - звезда хоккея, капитан команды, гордость университета и заносчивый говнюк. Девушки слетаются на него как мухи… сами понимаете на что. И уж очень бесит тупицу, что я не в клубе его поклонниц. Все бы ничего, если бы мой брат близнец, накануне отбора в хоккейную команду, не сломал руку. Теперь он умоляет меня пройти за него отбор, ведь я занималась женским хоккеем. Вопрос теперь в том, как себя не выдать?

2. Глава 2

Нина

— Я не прошу вас делать поблажки, Наталья Юрьевна, — произносит наша классная. — Я всего лишь прошу не заваливать их домашней работой и дать возможность исправить оценки. У половины класса за контрольные работы стоят двойки…

— В наше время нам никто никаких поблажек не делал, — упрямо стоит на своём горгулья.

В наше время — это в какое? В эру динозавров? Иногда мне действительно казалось, что химичка такая же древняя как мир. Разве ей уже не пора на пенсию? Эй, до какого возраста вообще учитель считается вменяемым и непредвзятым к ученикам? Потому что горгулья явно давненько этот возврат преодолела.

— Я понимаю, и все же…

— Я подумаю, что могу сделать, Светлана Леонтьевна, — неохотно выдавливает из себя Наталья Юрьевна.

Ух ты, а в ней оказывается есть что-то человеческое! Значит ли это, что я тоже могу исправить свою оценку?

— Но ничего не обещаю, — добавляет практически сразу.

Я настолько заслушиваюсь разговором, что совсем забываю, что тело Герасимова практически вжимается в мое, а его рука по-прежнему накрывает мой рот. Моя грудь касается его груди. Такой крепкой и сделанной будто из стали. Его дыхание в отличие от моего спокойное. Впрочем, что ему впервой зажимать девчонку, в самом деле? К тому же, не то чтобы я обладаю выдающимися формами.

Арсен выше меня на полторы головы. Ну и, разумеется, шире в раз… Короче говоря, он гигант. Серьезно, разве парень подросток может быть таким огромным? На фоне некоторых одноклассников Герасимов выглядит взрослым мужчиной. Конечно, только до тех пор, пока он не открывает свой рот.

От неудобной позы мое тело затекло, и мне безумно хочется подвигаться, но я не могу, поскольку боюсь себя выдать. Дергаю головой, чтобы сбросить руку Арсена со своего рта, но он вместо этого гладит меня по щеке большим пальцем. Неуловимым движением опускает голову, и дует на пульсирующую жилку у основании шеи.

Болван меня дразнит!

Даю руку на отсечение, гаденыш ухмыляется донельзя довольный собой! Надо же, зажать в укромном уголке отличницу-недотрогу, чем не трофей в коллекцию?

— В любом случае, спасибо, — поникло говорит Светлана Леонтьевна.