Она вдруг словно преобразилась: выражение лица смягчилось, чело разгладилось, на губах заиграла мягкая улыбка. Они с юношей, взявшись за руки, ушли. На девушек Власта и не взглянула.

– Это ли не чародейство? – удивилась Лада.

– Любовь, наверное, – улыбнулась Бажена. – Хотя мне не верится. Власта не наивная глупеня, а Зареслав тот еще искуситель.

– Искуситель? – рассеянно переспросила Лада.

– Да, он очень любит девичье внимание и ласку. Позволяет себе выбирать спутниц, а бывает, смеется над некоторыми…

– Откуда ты знаешь?

– А он из соседней деревни, о нем слава далеко шла, – печально вздохнула Бажена. – Он и нам с подругой нравился. Но Елка была без способностей, он на таких редко смотрит. А я… – Бажена развела руками и оглядела саму себя.

– А ты, – твердо заключила Лада, – для него слишком хороша.

Бажена благодарно улыбнулась, но покачала головой.

– Думаешь, я из жалости? – спросила Лада. – Ты добрая, тихая, талантливая. Силы в тебе много и щедрости. А он пускай дружит с Властой, они похожи. Видно, что оба любят куражиться над другими, словно…

– Вороны! – воскликнула Бажена. – Быть может, чернобожники или чародеи Макоши – это вороны в предсказании коловерши?

– Думаешь, я несправедлива к Власте?

– Или к ее брату. Да кроме них, ведь есть еще двое, помнишь? Познакомилась с ними?

– Нет, – помотала головой Лада, продолжая попытки сплести заклятие. – Но прежде, чем с ними знакомиться, надо как следует изучить заклятия с простудой! Мало ли…

Бажена улыбнулась.

– Погоди, я совсем забыла спросить: а что коловерши предсказал тебе?

– Ой, какую-то белиберду, и похлебка не спасла – отмахнулась Бажена. – Ни огонь, ни медь не сравнятся впредь с неожиданной да негаданной радостью.

– Хм… Огонь и медь – так говорят про испытания. Тогда при чем здесь радость?

– А при том, что я- глупеня, которая нашла старого злого кота в плохом настроении, вот он и посмеялся надо мной, – заключила она.

Дни потекли, словно вода – быстро и споро. Лада только и успевала писать письма деду, да постоянно работать над чарами. Поначалу они с Баженой вечерами успевали гулять по лесу, знакомиться с царством животных и беседовать. Девушки все больше привязывались друг к другу. Иногда компанию им составлял Мокша, но через некоторое время его присутствие стало тяготить их. Мокша много жаловался и плакался. И тяжко ему было, и домой уехать нельзя, раз отобрали, и скучает он, и в грош его никто не ставит… Но тяжело было всем: Лада не видела ни одного ученика, которому бы все задания волхвов давались легко. Даже Нерослав, который поначалу задевал девушку той легкостью, с какой справлялся с учебой, начал трудиться усерднее: молодому чародею тяжело давались чары чертога Вепря и Семаргла.

Ганна вообще требовала от учеников невозможного: истинных предсказаний, развитых предчувствий и посвящение науке ясного веданья всего свободного времени.

Лада потихоньку освоила простые плетения заклятий, смогла – пусть и совсем чуть-чуть – ощутить стихии, научилась дружить с коловерши и Зерцалицей. Ее любимыми чертогами были чертог Вепря и Матушки-земли: все, что касалось животного да растительного мира, давалось ей очень легко. Сияна всегда на своих уроках выделяла ее с Баженой, чем неизменно злила Власту. Той мастерски давались злые зелья: если кого нужно было отравить или сбить с толку, девушке не было равных. Но как только Сияна повелевала приготовить отвар для восполнения сил, Власта была абсолютно беспомощна. Она все также продолжала вредничать, и к исходу четвертой седмицы ухитрилась настроить против себя почти всех учеников. Ее постоянными собеседниками были лишь Нерослав, Зареслав, да еще двое чернобожников.