Нова не смогла сдержать смеха, но быстро взяла себя в руки.

– Знаешь, что самое безумное? – спросила она.

Генри внимательно посмотрел на неё.

– Из ниоткуда появились странные кошки с лентами вместо ошейников. Они забрали кошку с короной. Она явно была против, но не могла сопротивляться. И мне кажется… – Нова запнулась. Мысль казалась слишком безумной, чтобы произносить её вслух.

– Что? – спросил Генри.

– Мне кажется, она звала на помощь.

– Громким мяуканьем? – поинтересовался Генри, имитируя душераздирающий кошачий крик.

Нова ткнула его в бок.

– Так тоже. Но я поняла это «мяу»! Оно звучало как призыв о помощи.

Генри расхохотался.

– Да, конечно, – сказал он. – Мы теперь не только живём в кошачьем приюте, где постоянно слушаем истории о королевских кошках, но и начинаем с ними разговаривать.

– Насчёт последнего ты ошибаешься, мой мальчик, – послышался вдруг мягкий голос с подоконника. – Это не вы, ребята, начинаете разговаривать с кошками. Это кошки решают заговорить с вами. Если сочтут нужным. И, по моему мнению, для этого ещё слишком рано! Но сейчас у меня нет другого выбора.

Нова и Генри уставились на подоконник. Прямо у их ног сидел чёрный как смоль кот с растрёпанной шерстью и облизывал правую переднюю лапу – единственное белое пятно на его теле. Испуганные Нова и Генри опустили ноги.

– Да ладно вам, – кот скучающе посмотрел на них бирюзово-голубыми глазами. – Разве Горацио не говорил вам, что вы ходите в школу для детей, которые умеют разговаривать с кошками? Ой… – сделал он небольшую паузу. – Видимо, я случайно раскрыл секрет… Позвольте представиться, меня зовут Эдисон.

Кот сидел перед ними неподвижно, тяжёлая бирюзово-голубая бархатная штора на окне Новы соответствовала цвету его глаз. Рот Генри был раскрыт так широко, что туда в любой момент мог приземлиться самолёт.

Нова первой вспомнила как говорить.

– Привет, – всё ещё удивлённо сказала она. – Я Нова, а это Генри.

– Очень приятно, – кот на мгновение поднял лапу в знак приветствия, но быстро опустил её. – Но не время отвлекаться на подобные незначительные мелочи. Я знаю, кто вы такие. Среди нас, кошек, быстро расходятся новости о том, кого Горацио приютил в этот раз. Будь то человек или животное. Его забота обо всех живых существах – поистине трогательное зрелище!

Нова поймала себя на том, что у неё тоже отвисла челюсть. Кот Эдисон обладал одним из самых красивых голосов, которые ей когда-либо доводилось слышать. Его речь звучала словно прекрасная музыка, и все слова, которые он произносил, тут же вылетали у неё из одного уха в другое. Нова удивлялась: неужели другие люди слышат только мяуканье?

– Я знаю, у Горацио на этот счёт свои собственные взгляды, – продолжил Эдисон. Нова заворожённо наблюдала, как трепетали его длинные усы во время речи. – В другое время я не стал бы вмешиваться. Но кто я такой, чтобы утверждать, что нам не нужны защитники кошек?

– Защитники кошек? – прохрипел кто-то рядом с Новой. Это был Генри, который, наконец, снова заговорил.

Эдисон кивнул:

– Точно! Вам всё объяснят. Существует даже имя для тех, кем вы, ребята, являетесь, – Фелидикс. Вы ходите в школу Фелидикс. Горацио выходит на вас по нашей рекомендации, ведь дар понимать нас, кошек, очень редок. Время от времени мы замечаем ребёнка, который, как мы предполагаем, может быть «кошачьим». Самые нетерпеливые из нас обращаются к Горацио, который, в свою очередь, предлагает родителям ребёнка место в школе-интернате. Но мы не всегда делаем правильный выбор. Достаточно часто здесь появляются дети, которые совсем не подходят и различают в нашей речи только «мяу». Вы понимаете, что я имею в виду? – он склонил голову набок.