–Обязательно поговорим, -кивнули родители.

Да-да! -оживилась Юлия Владимировна. –Непременно поговорите! Обещаете, что поговорите?

Ох уж это «поговорите!» Помню, в те времена, когда мой собственный ребенок учился в школе, коллеги иной раз меня доводили до зубовного скрежета . @Ну ты с ним поговори!, Ну ты с ним хорошо поговори!». «Ну ты ему объясни!». «Ну ты ему доходчиво объясни!» «Нет, ну мы же не предлагаем тебе лупить его!»… Ну да, как же…А я не подстрекатель, а вы не подеретесь..

–И о чем вы предлагаете поговорить ? –язвительно уточнила я. –В сотый раз объяснить, чем перцовый баллончик отличается от туалетного спрея? Игорь, ты хорошо запомнил, чем отличается?

–Запомнил, -засмеялся Игорь.

– Вот и отлично. Тема для разговоров исчерпана. Всем спасибо, все свободны. Хорошего дня.

–Мария Александровна! –возмутилась директор, когда Игорь с родителями покинули кабинет. –Ну кто так работает с родителями? В конце-концов, где Ваш журнал профилактических бесед? Родители должны быть поставить подпись о том, что обязуются взять ребенка на контроль!

– Какой журнал? Какие профилактические беседы? Какая еще подпись? Мы в прокуратуре работаем, что ли? Или в следственном комитете?

– Я Вам сколько раз говорила: существует стандартная школьная документация! –взорвалась Ирина Александровна.

–В топку вашу документацию, – равнодушно ответила я. – Сейчас 2020 –й год. Не 1937-й.

– Ирина Александровна, ну и как с ней работать? – пожаловалась Юлия Владимировна. – Ну никакого порядка, понимаете! И каждый раз так! . Я тут серьезно с родителями разговариваю, а она смеется. А еще завуч по воспитательной работе!

– Да уж, завуч…саму тебя еще воспитывать надо! – вздохнула Ирина Александровна.

Судя по тому, что директор перешла на «ты», я поняла, что гроза миновала.

– Ирина Александровна, я ведь Вас предупреждала, -злорадно заметила я, мне в школе нельзя работать. Я в прошлом хулиганкой –двоечницей была, детей плохому учила. . А уж завучем по воспитательной работе меня назначить– это вообще анекдот. Как Вы до такого могли додуматься?

–Вот не перестаю тебе удивляться! –вздохнула директор. – В кого ты такая? Мама твоя всю жизнь тут работает, и во всем у нее порядок образцовый. Слышала бы она твое « в топку документацию»…

–Что ж , Ирина Александровна. –я иронично улыбнулась. – На моем примере Вы имеете возможность убедиться, что любовь к образцовому порядку с молоком матери не передается. Советую Вам вспоминать об этом каждый раз, когда упрекаете родителей в том, что это они детей «не приучили», « не научили», «допустили», «упустили»… .

Так сложилось, что я работаю в школе, в которой моя мама является завучем по учебному сектору. . При этом, если мама представляет собой образец «добропорядочного учителя советской школы», строгого, но справедливого, то у меня, как говорит Ирина Александровна « не работа, а сплошной ералаш». Однако на мои периодические просьбы об увольнении она грозно отвечает: «Ишь чего захотела! А работать кто будет?!»

– Фуух, -Ирина Александровна схватилась за голову. – Как тяжело с тобой все-таки. Откуда ты только взялась на мою голову? Это все Марина Сергеевна…убедила меня, что лучшего завуча по воспитательной работе, чем ты, мы не найдем.

– А, ну значит – так Вам и надо, –засмеялась я. – На самом деле Марина Сергеевна до сих пор мне мстит за свои нервные клетки, потерянные в годы бытности моей «классной мамкой».

Сотрудничество с Мариной Сергеевной, моим бывшим классным руководителем – случай и вовсе анекдотичный. Не смотря на то, что в школьные годы я постоянно доводила свою «классную мамку» до белого каления хулиганскими выходками, подбивая одноклассников на прогулы школы, срывы уроков и прочие коллективные безобразия – она почему-то видела во мне задатки будущего педагога. И, когда я после окончания института находилась в поисках работы, буквально за шкирку притащила меня в кабинет Ирины Александровны (с которой была в дружеских отношениях) и объявила: « Предлагайте ей любые деньги, и главное, не показывайте конкурентам: оторвут с руками и ногами!»