– Спасибо, у вас замечательно! – отвечала Камилла, перекрикивая ветер. – Очень нежные цветы, они так чудесно звучат!

– Звучат? Цветы? – переспросил почтальон, не понимая.

– Конечно! У цвета есть своя Музыка, и у цветка, – пояснила Камилла. – А у Музыки есть свои цвета.

– Да-да, – кивнул почтальон и прислушался. – Что-то звякает!

– Нет-нет, не звякает, а звучит, – возразила Камилла. – Звучит напевно, тихо, нежно… разве вы не слышите?

Почтальон прислушался, Камилла с Бернардом тоже. Но, увы, музыка, которую девочка совсем недавно так явственно различала, сейчас тонула в гомоне голосов и рассыпалась под свистом ветра. Обрывки фраз беспорядочно и суетливо кружили в воздухе.

– Слухи, вести, истории, всё, что угодно! – крикнул почтальон. – Разговоры и разговоры! Очень важные, и не очень важные, иногда очень неважные. Правда, которую принимают за ложь, и ложь, которую принимают за правду. Как тут музыку расслышишь? Я только одну песенку и помню. Спеть?

Не дожидаясь ответа, он затянул во всё горло:

– Эта песенка как раз для меня, – решила Камилла. – Кстати, если у музыки есть свои цвета, то, наверное, можно почувствовать и её аромат.

– Сенсация, сенсация! – вскричал почтальон.

Он вытаращил глаза, отпустил хвост Грифона и полетел, несомый ветром.

– Ошеломительная новость! – выкрикивал он. – Впервые! Только в нашем Королевстве! Неожиданное решение! Уникальный способ вернуть ароматы! Сенсация, сенса-а-а…

Его голос вскоре растворился в гуле голосов, подхвативших известие. Грифон поднялся ещё выше, в сияющую синеву, куда суетные крики не долетали. Он приближался к сверкающему дворцу с тонкими слюдяными башенками и узорными мостиками, словно сплетёнными из карамельных нитей. Ветер хозяйничал во дворце, влетая через балконы, врываясь в широкие окна, пролетая по анфиладам и арочным коридорам. На каждом подоконнике стояли цветочные горшки с фиалками, нарциссами и ландышами. А на смотровой площадке цвели пионы и розы. Грифон приземлился между ними и велел ждать, а сам улетел.

– Какие красивые цветы, – восхитилась Камилла.

Она наклонилась к пионам, но сразу погрустнела – цветы не источали привычного чудесного аромата. Они вообще не источали аромата. Никакого.

– Если я не отыщу Свой Путь, они так и останутся, без сладкого цветочного запаха, – с грустью сказала девочка.

Берилликус и Агата были близнецами и Правителями Королевства. Они буквально влетели на площадку, обрушившись на Камиллу с вопросами:

– Ты хочешь вернуть благоухание нашим цветам? Ты окончательно решила? Не передумаешь? Ты уверена?

– Вообще-то я уже ни в чём не уверена, – призналась Камилла.

Агата уселась за столик, взмахнула платочком, и перед ней появилась печатная машинка.

– Не у-ве-ре-на… – продиктовала себе Агата, стуча по клавишам.

Берилликус спросил:

– А может быть, ты вообще не уверена, что цветам нужны ароматы?