– Давайте ваше зеркало! – решилась Камилла, рубанув по воздуху ладошкой.

Менестрель подвёл её к большому мольберту, на котором стояла овальная рама, укрытая холстом. Он поставил девочку перед мольбертом, а сам аккуратно снял холст. Открылось бледное зеркало в деревянной оправе.

Камилла увидела в нём бесцветное отражение деревьев, неба, травы. Она увидела Бернарда, почему-то парящего в воздухе, и птиц, летающих в небе. Но вот своего собственного отражения она не увидела вовсе. Вместо зеркальной Камиллы в зеркале дрожал лишь прозрачный контур. Медвежонок испуганно вскричал:

– Ты что, стала вампиром?!

Менестрель приложил палец к губам и потребовал:

– Т-с-с-с, не мешай ей. Зеркало не отразит человека, пока не услышит музыку в его сердце…

Бернард послушно умолк, а Камилла закрыла глаза и попыталась вспомнить.

Она попыталась вспомнить, как чудесные санки несли её по тёмной бесконечности. Вот мимо пронеслись сияющие облака звёздных галактик. Вот мерцающая пелена Млечного Пути. А вот крупная звезда пролетела мимо, обогревая горячим дыханием. Камилле вдруг показалось, нет-нет, не показалось, она услышала, как звёздочки едва слышно перезваниваются. Ей даже почудилось, что она понимает, о чём напевно переговариваются две звёздочки и Млечный Путь. В переводе со звёздной азбуки Морзе их слова звучат так:

Так пели хрустальными голосами крошечные звёздочки Млечного Пути, вторя другим звёздам и кометам.

Когда Камилла открыла глаза, она увидела в зеркале своё отражение, только оно всё ещё было почти прозрачным, а лес по-прежнему отражался серым. Но Музыка постепенно просачивалась в прозрачную реальность Зеркала Афродиты, и, наконец, оно смело и громко запело упоительную Песню Космоса, а отражение вокруг Камиллы стало наливаться сочными яркими красками.

Музыка продолжала звучать, очаровывая Страну Мерцающих Путей. Менестрель взял смычок, поднял скрипку, и на этот раз она зазвучала так дивно, что вишнёвые деревья в саду покрылись цветами.

А затем волшебные звуки слились с Мелодией Зеркала и понеслись по Миру. Они несли за собой тихие отклики о встрече с ручьём и ветром, облаком и гладкими камушками на морском берегу. То плавные и нежные, то сильные и стремительные, эти отклики собирались в лесное, горное, морское эхо. Словно сама Природа объединялась в дружный оркестр.

Теперь в зеркале отражался цветущий сад, а отражение Камиллы обрело реальные черты. Но вот зазвучала нежная флейта, к ней присоединилась настойчивая арфа, вступил мечтательный вибрафон. Затем запели струны скрипок, зазвенели серебряные и хрустальные колокольчики, загудел весёлый рожок. А когда вступило гордое фортепьяно, звучание вылилось в новую музыку.

Никогда прежде Камилла не слышала её, но звуки казались такими родными, будто родились с ней в один миг, и всю жизнь находились рядом. Музыка была одновременно и весёлая, и грустная, но чаще ласковая и даже озорная. Ах, как отрадно было слышать её!