Кривлюсь и опускаю взгляд на его рубашку. Божечки, ну не могу я смотреть на эти кровавые рисунки, сердце сжимается. Да и лицо у Ромки теперь всё в синяках будет.

– Сходи в душ, – бубню, – потом поговорим. А я закажу что-нибудь поесть. Я голодная уже.

– В холодильнике роллы есть, – небрежно бросает и начинает расстёгивать рубашку.

– Угу, – собираюсь отойти, но замираю.

Бровь невольно изгибается. Смотрю на открывающийся вид и залипаю. А когда это Ромка успел накачаться? Сколько его помню – тощий задрот. Но здесь мой мозг отключается. Осматриваю упругий пресс, там даже кубики есть.

Рубашка под ругательства Ромы летит на пол, а я впериваю изумлённый взгляд в бицепсы друга. В голове одни маты, а где-то внизу вдруг становится жарко. Это я что, возбудилась от увиденного?

Пальчики так и тянутся проверить крепость мышц. Как руку отдёргиваю, не замечаю, но Ромка точно заметил, что я её тянула. Стоит, таращится на меня. Но вместо того, чтобы выйти и не смущать меня, скидывает брюки, заставляя меня превратиться в помидор. И в одних трусах уходит в ванную.

Не выдерживаю и оборачиваюсь, прослеживая за упругой задницей, которая быстро скрывается из поля зрения.

– Охренеть… – выдыхаю и падаю на кровать.

Когда я в последний раз видела друга без одежды? Уже и не припомню. Я была уверена, что он такой же тощий и неказистый. Сидит за своими компами, скрюченный очкарик. А выходит, он в качалку шастает. Такие мускулы дома на коврике не накачаешь, да и в этой квартире нет коврика, способного вместить Ромку.

Пока я борюсь с желанием выяснить, что это за метаморфозы с мои другом, тот выходит из душа. Поворачиваю голову, когда он оказывается недалеко от меня и вслух ахаю, да так громко, что рот закрывать рукой приходится.

– Ты чего? – недоверчиво спрашивает Ромыч, пока я залипаю на его полотенце, что очень уж низко намотано.

Вернее, залипаю я на кое-что другое – низ живота и то, как противный кусок ткани скрывает самое интересное. Меня никогда не интересовало, что у друга в штанах. Я никогда не смотрела на него с возбуждением. Он же Ромка – моя лучшая подружка.

Но за последние несколько дней он будто стал другим человеком. Ведёт себя иначе, одевается, говорит. В драку влез, надо бы выяснить причины, потому что я ни черта не поняла. А выглядит… мамочки, я и знать не знала, что у меня под носом ходит Аполлон. Впервые за всё время знакомства с Ромкой, я надеюсь, что он не гей.

И вовсе не потому, что я их не понимаю и не люблю, а потому что хочу объездить этого жеребца.

– Лиля! – повышает голос Рома, нависая надо мной.

«Какого хрена он делает?» – взрывается мой мозг.

Опасная близость. Он бы ещё лёг на меня, чтобы в чувство привести.

– А ты когда начал качаться? – хриплю, что-то в горле резко пересохло, а глазки так и бегают по обнажённой груди.

– Тебе какая разница? – отстраняется, только я вовсе не хочу, чтобы он уходил.

Аж подскакиваю следом, чуть не прижимаясь к другу.

– Ну я думала, что ты за собой не следишь, – чувствую кокетливые нотки в собственном голосе и диву даюсь. – Я столько раз тебе предлагала пойти в зал, но ты говорил, что тебе неинтересно…

Рома опускает взгляд на меня и слегка улыбается, но губы быстро превращаются в тонкую нить, будто он разозлился. Но я же ничего такого не сказала…

*Роман*

Смотрю на Лильку, и удивлению моему нет предела. Какого хрена она меня прожигает взглядом? А с голосом что? Так она говорит лишь с парнями, которых хочет. Уж я-то знаю.

Улыбка сама ползёт на лицо, но потом резкая боль пронзает разбитую губу, и я становлюсь серьёзным. Нет желания лыбу давить той, из-за которой пришлось нарушить свои принципы и в драку ввязаться.