Мальчик хитро ухмыльнулся:

– Конечно, отпущу! А ты закричишь, если я покажу его тебе?

– Надеюсь, что нет. Думаю, что страх перед неведомым куда хуже любой, самой ужасной реальности.

– Чё?!

– Посмотрим, что прислала твоя матушка. Умираю от голода.

Джесси показал ей то, что считал самым интересным в Суитбрайаре: родник, оленьи тропы, два птичьих гнезда, которые он припрятал, и брошенное логово дикой кошки. Около полудня Линнет оставила его, чтобы вернуться домой и приняться за шитье. Войдя в комнату, она улыбнулась, потому что кто-то приходил сюда в ее отсутствие. И этот кто-то наверняка Девон! Это он оставил мешки с кукурузной мукой, сушеными яблоками, ведро перетопленного жира, сухую рыбу и небольшой бочонок с пикулями. В дымоходе висели тушки четырех кроликов, а у очага, где уже горел огонь, возвышалась огромная поленница.

Девушка бережно коснулась каждого подношения, прежде чем вдеть нитку в иглу.

В дверь постучали.

– Входите! – крикнула сидевшая у очага Линнет.

В хижине появился Девон.

– С чего это ты вдруг приглашаешь войти, даже не зная, кто стоит за порогом? Нужно держать дверь на замке и никого не впускать, пока не спросишь, кто там. Есть немало людей, способных воспользоваться беспомощностью хорошенькой девушки.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что посчитал меня хорошенькой.

Девон укоризненно покачал головой:

– Я принес Библию, как ты просила. Что это так чудесно пахнет?

– Твой ужин. Чего хочешь в первую очередь: учиться или поесть?

– И то, и другое, – улыбнулся Девон. – Если это так же хорошо на вкус, как на запах, я поужинаю до и после урока.

– Как пожелаешь.

Она положила в миску большую ложку густого кроличьего рагу и вынула из духовки золотистый каравай с поджаристой корочкой. Отрезала горбушку, густо намазала маслом и поставила на стол кружку с молоком.

– Где ты раздобыла все это? Я не присылал ни масла, ни молока, ни картофеля, ни лука! – удивился он, ткнув вилкой в рагу.

– Понимаешь, это очень странно, но весь этот день в дом то и дело стучали. Я шла открывать, но за дверью никого не оказывалось. Только корзины со съестным. Кто их приносил, оставалось тайной.

– Оставалось? – промычал он с полным ртом.

– Наконец мне удалось застать парочку дарителей. Это оказались близнецы Старк.

– Которые? – осведомился он.

– А сколько их?

– Два комплекта, и Эстер вот-вот снова родит. Все говорят, что снова будут близнецы. Это единственное, что удается Доллу Старку. Так как насчет припасов?

– Юбраун и Лиззи объяснили, что это для тебя. Они знают, что я готовлю тебе, а ты столько сделал для них, что они хотели бы отблагодарить тебя.

Девон смущенно потупился, но тут же оживился:

– Если они в таком долгу передо мной, почему позволили питаться стряпней Гейлона?

– Видишь ли, я уверена, что великодушие имеет свои пределы, и, насколько я понимаю, это имеет какое-то отношение к гневу Коринн.

Говоря это, она пристально наблюдала за Девоном, но тот молча ел.

– Я хотела бы поближе познакомиться с этой молодой женщиной. Она действительно настолько устрашающая?

Девон с ухмылкой отломил большой кусок хлеба.

– Если решишь подраться с ней из-за меня, дай знать. Очень хочется посмотреть.

– Очень сомневаюсь, что кому-то взбредет в голову драться из-за тебя! – холодно отчеканила девушка. – А теперь, если тебе надоело объедаться, может, начнем урок чтения?

Девон, едва сдерживая смех, вскинул брови.

– Я готов.

Она взяла Библию и, открыв, погрузилась в изучение генеалогического древа, тщательно зарисованного на свободной странице.

– Девон! Да ведь тут перечислена вся ваша семья! Вот твой отец, Слейд Ролинз Макалистер; твоя мать, Джорджина Симингтон Макалистер.