Катя уже была на кухне, делала вид, что сидит на стуле. На самом деле она парила над ним в паре миллиметров, согнувшись в позу, похожую на сидячую. Сейчас ей было комфортнее вести себя так, как будто она жива.

– Сереж…

– А?

– Как думаешь, он выкарабкается?

Сергей пожал плечами. Это был, пожалуй, его любимый ответ на большую часть событий в этой жизни. Все равно он не мог ничего изменить. Даже когда жил не особо мог, а сейчас – тем более.

В общей ванной вовсю гремел поток воды. Там плескалась женщина из четвертой комнаты. Эту дамочку на кухне они видели редко: по большей части она сидела безвыходно в комнате, выползая на короткие прогулки с маленьким ребенком, или уходила куда-то ненадолго одна. Призраки решили, что она бегает в магазин, но почему она бегает туда по нескольку раз в день – оставалось загадкой.

Призраки спокойно пялились в окно, изучая людей, гуляющих в парке, когда их отвлек настойчивый и басовитый «М-а-а-а-а-а-у-у-у-у-у» из коридора. Катя повернулась и спросила Кота:

– Почему ты плачешь? Может голодный, Масик?

Кот фыркнул, и снова затрубил настойчивое: «М-а-а-а-а-а-а-у-у-у-у-у». При этом подбежал к призракам, сердито махнул хвостом и тут же снова унесся в коридор.

Катя забеспокоилась:

– Сереж, мне кажется, он нас куда-то зовет.

Сергей удивленно глянул на жену, но все же двинулся вслед за ней. Кот привел их к комнате номер четыре. Оттуда не доносилось ни звука. Призраки пролетели сквозь дверь.

В комнате присутствовал только Малыш, и вроде ничего интересного не происходило. Только кот за дверью продолжал петь свою боевую песнь.

– Что-то здесь не так, – проворчала Катя.

Она пролетела чуть дальше в комнату и оглянулась. Пожала плечами. И вот в этот момент Малыш встал на ноги в своей кроватке с высокими краями и свесился наполовину с ограждения, совершенно счастливый от того, что так умеет. Катя схватила свой рот двумя руками замерла, глядя на ребенка. Сергей в панике осматривал помещение в поисках чего-то металлического, но такого, чтобы не ранило ребенка, если придется его спасать.

Малыш медленно, как в кино с замедленной съемкой, начал переваливаться через ограждение. Пока он раскачивался на краю с радостной улыбкой на маленьком кругленьком личике, Катя и Сергей успели обсудить ситуацию парой бесполезных фраз типа: «ничего не могу найти», «тут невысоко», «ничего страшного, главное, чтобы не на голову». А кот в то же время успел дважды испустить из себя такие адские завывания, что мамочка просто обязана была их услышать даже сквозь шум воды.

Наконец, спустя две или три вечности, ребенок полетел-таки вниз. И, конечно, по тому самому закону, по которому бутерброды приземляются на пол исключительно маслом, Малыш стал падать не просто вниз, а вниз головой!

Сергей подлетел к кроватке, озираясь в панике, ничего подходящего, как назло, не попадалось на глаза. Катя же в свою очередь думать не стала, а инстинктивно кинулась в направлении кроватки со всей дури, которой было в ней, к счастью, достаточно. В ее голове при этом не было мысли, что ребенок пройдет сквозь ее призрачные руки, как и все люди, которых она пыталась потрогать раньше. Катя просто действовала. Она схватила ребенка в полете, и прижала к себе. И только через пару секунд сообразила, что случилось.

Сергей висел над кроваткой, на вид он был еще прозрачнее чем обычно. Старался дышать спокойно, по жизненной привычке, хотя необходимость в дыхании, как таковая, уже некоторое время отсутствовала. Удивленно наблюдал за женой, успешно прижимавшей младенца к груди.

Катя усадила Малыша обратно в кроватку. Она пялилась на ребенка, как на чудо из чудес. Спросила: