Агата покрутила головой, высматривая другие фрески. Нет, единственная.

И еще здесь проводились дискотеки…

Двенадцать лет назад.

Музыка из громадных черных динамиков долбила по ушам, в темноте вспыхивала новогодняя гирлянда – этакие клубные софиты. Агата кусала губу от досады – ну чего она приперлась сюда. Тетка сказала: иди повеселись. И она пошла. Да уж, веселье! Вокруг прыгали, толкались, гоготали. Неожиданно нежная, воздушная баллада поплыла в воздухе. Медляк. На танцполе переминались редкие парочки. Агата развернулась, чтобы уйти – тетя обещала, что дождется, что вернутся домой вместе после дискотеки. И случайно налетела танцующую пару. Девчонка прошипела «Смотри, куда прешь!» и грубо отпихнула зазевавшуюся Агату. Она бы непременно упала, если бы ее не поддержали, если бы не положили руки на талию, если бы не закружили в танце. Ее партнер выше ростом, и Агате пришлось привстать на цыпочки, чтобы дотянуться до его плеч. В глаза его смотреть стеснялась, и так знала – они серые за линзами и… очень красивые. Расстояние между ними пионерское, но он ближе к ней, чем когда-либо. Ее первый в жизни медленный танец. И именно с ним. Басы заглушали слова, и он склонился к ее лицу.

– Scorpions, слышала? Немцы, но спикают по-английски, – его голос щекотал мочку уха, мятное дыхание дразнило нос.

Дискотека не такое уж и дурацкое место. Агата почти счастлива. Почти – огоньки-софиты выхватывали из толпы Галку, и от ее пристального взгляда становилось не по себе.

Матвей говорил что-то, то и дело наступая ей на туфельки и каждый раз извиняясь. А она переживала лишь от том, что диджей врубит что-нибудь заводное, под которое можно обезьянничать и беситься, но никак не топтаться вот так, рядом, на пятачке старинного зала с недостающими паркетинами…

Наши дни.

– А помнишь, здесь… – Он подкрался неслышно, как барс.

– Ничего я не помню, – зло огрызнулась Агата, резко разворачиваясь и почти задевая его плечом.

– Ты о чем? Смотри, мы уже восстановили обшивку деревянными панелями. Помнишь, на этой стене жалкие остатки болтались? Белый цоколь по полу пустили. Окна обновили, правда, на пластиковые. Даже удалось повторить рисунок дубового паркета. Хоть сейчас вальсируй! – Шелестов галантно протянул ей руку, но она отвернулась, с преувеличенным вниманием изучая изразцовую печь. – Лестницу, наверно, ты уже оценила, да? Еще раскрыли шесть окон на цокольном этаже со стороны фасада…

– Где мой рабочий кабинет? – сухо спросила Агата, дергая бронзовую ручку первой попавшейся двери, но та не поддавалась.

– На первом. Пойдем, покажу. Где библиотека раньше была.

– Вы Агата? – По лестнице, перемахивая через ступеньки, к ним неслась девушка. Тощенькая, в кепке, с двумя хвостиками. В руках огроменная папка.

«Юлия, ассистент», – прочитала Агата на ее бейджике и кивнула.

– Анатолий Евгеньевич Платонов распорядился принять вас в нашу команду. Вместо Ермолина. Пойдемте, подпишем документы. И можно приступать. – девушка озорно улыбнулась.

– Это наша Юля, по всем организационным вопросам к ней. Правая рука Платонова. – Матвей подмигнул ассистентке, и она ответила заливистым смехом.

– Рекомендации не нужны? – несколько резко спросила Агата. Ей сделалось неприятно то ли от теплого «наша Юля», то ли от мысли, что между этими двоими очень близкие отношения.

– Слова Матвея вполне достаточно. – И помощница Платонова снова засмеялась.

Агата прогнала лишние мысли. Ей-то что до этих двоих?

– Юля, я хотела пройти в эту комнату, но там закрыто. – Агата кивнула в сторону двери.

– Да, не во все помещения можно заходить, – и, словно извиняясь, добавила: – Распоряжение Анатолия Евгеньевича. Но по открытым могу провести экскурсию. Хотите? – с готовностью предложила ассистентка.