>Склероз (потрясенно). Что это было?

>Майя. Я же вам сказала – гимн. В начале каждого рабочего дня по репродуктору он звучал на весь город. А у Вениамина Ионовича был очень красивый баритон. И в хоре мы стояли с ним рядом.

Входит Есафов.

>Есафов. Майя Аркадьевна, я услышал наш гимн. Я не мог не прийти.

>Майя. Вениамин Ионович, это вы?! Не может быть…

>Есафов. Да, Маечка, это я.

>Склероз. Оп-па! Явление Есафова народу. Это уже перебор! А если я начну всех подряд звать в дом, что будет?

Е с а ф о в (Склерозу). Послушайте, вы не могли бы уйти, мы хотим остаться вдвоем. Мы не виделись шестьдесят лет.

>Майя (мечтательно). Я тогда была еще совсем девочкой.

>Склероз. В двадцать восемь – девочкой?

>Есафов. Вы уйдете?

>Майя. Уйдите! Неужели вы не понимаете? Это же – Есафов!

>Склероз. Какой Есафов? Вспомните, сколько ему лет! Крас-нокамск – не Цихисдзири, там столько не живут. К тому же он меня видит. Майя Аркадьевна, вы вызываете духов?

>Майя. Нет, это Есафов, я его узнала.

>Склероз. Майя Аркадьевна, я обещал, что буду с вами до вашего последнего дня. Вы действительно хотите, чтобы я ушел?

>Майя. Да.

>Склероз. Значит, вы понимаете, что?..

>Майя. Да.

>Склероз. Хорошо, если вы так хотите, я уйду. Только можно один вопрос? Скажите, откуда у вас такое странное отчество – Ионыч?

>Есафов. От папы. И чтобы больше вопросов не возникало, могу вам сообщить: ничего вкуснее, чем фаршированная рыба в исполнении Майи Аркадьевны, я в своей жизни не ел!

>Склероз. Вам больше повезло. Меня она кормила хуже. (Уходит.)

Майя протягивает руку, Есафов пожимает ее.

>Майя. Наконец-то! Вениамин Ионович, проходите! Я так рада! Я знала, что мы с вами еще встретимся.

>Есафов. Все люди рано или поздно встречаются. Если не на этом свете, так на том.

>Майя. А мы на каком встретились?

>Есафов. Не будем, Маечка, о грустном. Раньше нам и не стоило видеться. Ведь вы были в меня влюблены?

>Майя. Я?! Нет. Что вы! Нет. Ведь у вас были дети, жена. Как я могла?

>Есафов. Время такое было, мы оба не могли. Но я думал – вы меня быстро забудете.

>Майя. Если бы вы знали, Вениамин Ионович, какой у меня жуткий склероз. Я ничего не помню. Но вас я никогда не забывала.

>Есафов. А помните, как я принимал вас на работу?

>Майя. Да.

>Есафов. А как я принимал вас в партию?

>Майя. Разумеется.

>Есафов. А как мы ездили на «Кармен»?

>Майя. Конечно! В антракте вы купили всем по стакану крюшона.

>Есафов. Это в первом антракте…

>Майя. Ой, вспомнила! Как же я могла забыть. Во втором антракте мы снова пошли в буфет, и вы купили всем женщинам мороженое. Оно было в вафельных стаканчиках, такое вкусное. Сейчас такого мороженого уже не делают.

>Есафов. Да. А в третьем антракте?

>Майя. В каком третьем?.. Больше антрактов не было.

>Есафов. В том и дело, что был. «Кармен» – опера в четырех действиях. Поэтому антрактов было три.

>Майя. Убейте меня! Я не помню!

>Есафов. В третьем антракте мы с вами оказались в буфете вдвоем. Там стояло «Советское шампанское» с медалями на этикетке. Вы сказали, что никогда раньше такое шампанское не пили. И вы так на него смотрели, что я купил бутылку шампанского…

>Майя. Оно было дорогое?

>Есафов. Дорогое, у меня даже немного не хватило денег. Но вы, как говорят, домазали. А потом вы быстро выпили эту бутылку почти в одиночестве, потому что я шампанское не люблю.

>Майя. Мама дорогая! А дальше…

>Есафов. А дальше, когда Хозе убил Кармен, вы начали рваться из нашей ложи на сцену. Вы достали из сумочки какой-то длинный ключ и грозились вонзить его Хозе в его толстое брюхо. Тенор, который пел партию Хозе, был полноват.