>Майя. Тем не менее так было, и утром я проспала. А за это могли тогда и посадить. И Вениамин Ионович сказал, что он лично предоставил мне отгул и забыл отметить. Ему дали выговор, а мне ничего не было! Золотой был человек.

>Арчил. Не то слово! А я вам подарок привез.

>Майя. Какой?

>Арчил. Вспоминайте, вы говорили, что это самое вкусное грузинское блюдо.

>Склероз. О, значит – вкусно поедим! Что вы привезли?

>Майя. Я помню, после поездки в Грузию, я научилась делать чахохбили. Вы привезли чахохбили?

>Арчил. Как я мог это привезти? Чахохбили едят сразу! Еще горячим.

>Майя. А фаршированную рыбу – холодной.

>Склероз. Майя Аркадьевна, даже не начинайте!

>Арчил. Я не рыбу привез.

>Склероз. А что же? Не томите!

>Майя. Чурчхелу?

>Склероз (разочарованно). А-а…

>Арчил. Вспомнили! Я вас тогда угощал. И вам понравилось. (Вручает чурчхелу.) Вот – настоящая грузинская чурчхела, на память. Ну, мне пора. Нахвамдис, дорогая Майя Аркадьевна! Нахвамдис, значит – до свидания!

>Майя. Гамарджоба, Арчил Александрович!

>Арчил. Гамарджоба – это здравствуйте.

>Майя. Знаю. Я и хочу, чтобы вы и ваша Грузия долго здравствовали! Мы еще встретимся!

>Арчил. Обязательно! А еще специально для вас я приготовлю и привезу лобио. Его едят холодным. Пока! (Целует Майе руку и уходит.)

Майя обращает внимание на недопитую бутылку. Присаживается к столу. Майя. Допьем?

>Склероз (садясь напротив). Допьем. Я вижу, вы совсем разгулялись. (Разливает вино себе и Майе.)

>Майя. Видели, каким успехом я пользовалась? Можно сказать – международным.

>Склероз. Сказать можно все что угодно. Хотел еще спросить: а почему это все ваши ухажеры – такие молодые?

>Майя. Потому что я их такими запомнила.

Звонит телефон. Майя снимает трубку.

Алло? Нет, эта квартира не сдается. Потому что я в ней живу! И нечего сюда больше звонить. (Кладет трубку.) Голос как у Нади. По-моему, она спит и видит, когда я освобожу жилплощадь.

>Склероз. Майя Аркадьевна. Надя – это жена Саши, вашего племянника. И она не работает. Саша один тянет семью. А у вас квартира. Я ее понимаю… Но эти объявления давал я.

>Майя. Вы?! Зачем?

>Склероз. Потому что мне надоели ваши бесконечные романы, и я от вас ухожу!

>Майя. Куда?

>Склероз. Куда… Куда захочу! Мне столько мест предлагают. Склероз нынче так помолодел. Экология, что ли. Совсем молодые страдают. И, кстати, интересные женщины.

>Майя. Как же вы уйдете? Вы же сами говорили, что склероз так не проходит.

>Склероз. Не волнуйтесь, Майя Аркадьевна, без болезни не останетесь. В таком возрасте вам кого-нибудь другого пришлют. А может, и целый букет хвороб. Вы же говорили про букет.

>Майя. Я говорила про цветы. И потом, я не хочу никого другого, я к вам уже привыкла. Разве мы плохо с вами живем?

>Склероз. Я тоже думал, что неплохо. Даже к Есафову я как-то привык. Но тут к вам просто паломничество каких-то мужиков началось.

>Майя. Есафов – это совсем другое дело… Это был золотой человек!

>Склероз. Да, что-то вы давненько ничего про Есафова нам не рассказывали!

>Майя. Хороший человек как хорошая песня – не забывается. Вспомнила: у нас на целлюлозно-бумажном была художественная самодеятельность и хор под названием «Целлюлоза».

>Склероз. Чего у вас на комбинате только не было: и хор, и спирт!

>Майя. Наш хор был лауреатом Всесоюзного конкурса самодеятельных хоров! Меня привел туда мой начальник Вениамин Ионович Есафов. Я вам про него рассказывала? Да? Убейте меня!.. Я стеснялась, а он сказал: «Майя. Это ваше партийное поручение!»

>Склероз. И вы перестали стесняться?

>Майя. Этого я уже не помню, зато помню, как мы пели гимн Камского целлюлозно-бумажного комбината. (Поет.)