.

Кэтрин села, молча уставилась на письмо и глубоко задумалась. Она колебалась. Хочется ли ей снова замуж? Ей больше хотелось остаться здесь. Но сколько еще позволительно пользоваться гостеприимством Кэт? Может наступить момент, когда она начнет злоупотреблять им, хотя сейчас в это верилось с трудом. Однако необходимо принять в расчет и другие соображения. К этому моменту Кэтрин уже поняла, что доходов от ее приданого с избытком хватает для одного человека, живущего в гостях у кого-то, но они не позволят ей поддерживать столь же высокий уровень жизни, если она уедет в один из своих домов, полученных в приданое, и начнет самостоятельно вести хозяйство, что ее ничуть не привлекало.

Но тут появляется этот лорд – состоятельный барон, который почти в два раза старше ее, и предлагает ей новую жизнь в качестве хозяйки замка, комфорт и уважение до конца дней. Что же ей делать?

Просидев в раздумьях довольно долго, Кэтрин решила посоветоваться с Кэт и показала ей письмо отца Катберта.

– Я его знаю, – с улыбкой сказала леди Стрикленд. – Хороший человек, заботливый. Это стоящая партия. Мне будет жаль расставаться с вами, Кэтрин, но я не стану помехой столь выгодному браку.

Кэтрин задумалась, не рассчитывала ли леди Стрикленд оставить ее в Сайзерге навечно. Несмотря на возникшие сомнения, она верила, что Кэт принимает ее интересы близко к сердцу.

– Я не могу решиться, – сказала Кэтрин.

– Напишите епископу, что его предложение заинтересовало вас, но вы хотели бы познакомиться с лордом Латимером, прежде чем принимать окончательное решение. Скажите, что я с радостью приму его в Сайзерге как своего гостя. До Снейпа отсюда не больше пятидесяти миль.

– Спасибо вам, – поблагодарила Кэтрин. – Это пока наилучший выход.

Она написала не только отцу Катберту, но и дяде Уильяму, который прислал восторженный ответ:

Невиллы – самая старая, могущественная и знаменитая семья на Севере. Они всегда были благосклонны к Паррам. В наши дни они представляют давнюю традицию службы королю, тогда как мы в ней люди новые. Я призываю Вас серьезно обдумать этот брак.

Лорд прибыл в Сайзерг морозным ноябрьским днем. Кэтрин и Кэт встречали его на крыльце. Кэтрин по-прежнему ходила в черном в память об Эдварде, однако платье ее было из бархата, а капор украшен жемчугом.

Его светлость приветствовал женщин в грубовато-добродушной манере, при этом невыразительное загорелое лицо гостя расплылось в улыбке. Говорил он с заметным северным акцентом, держался с большим достоинством, которое облекало его фигуру так же хорошо, как и костюм для верховой езды – неброский, но превосходного качества.

По распоряжению Кэт слуги приготовили отличный обед из оленины и зайчатины. Во время застольной беседы Кэтрин выяснила, что лорд Латимер – прямодушный йоркширец. В нем не было ни капли притворства; говорил он откровенно, ничего не утаивая и не лукавя.

– Я не люблю двор. Мне нравится вести тихую жизнь в Йоркшире, Божьем краю. Занимаюсь здесь своими делами, управляю поместьями и присматриваю за арендаторами. У меня нет интереса к этим новым религиозным идеям. Господа я почитаю так, как делали мои предки. С меня этого довольно.

Он как будто выкладывал карты на стол. Вот я какой. Берите меня или оставьте в покое.

– Я никогда не бывала при дворе, – призналась Кэтрин, – но мои родные служат там. А я вполне довольна жизнью в деревне.

– Ничто не доставляет ей большей радости, чем езда на лошади, – вставила леди Стрикленд, подавая знак слуге, чтобы тот принес еще вина.

Лорд Латимер улыбнулся:

– Такая женщина мне по душе! Я бывал при дворе. Служил королю в качестве одного из членов его личной стражи. Чтобы туда попасть, нужно быть таким же высоким, как я. Когда мне было двадцать, я служил в армии и участвовал во взятии королем Турне. После этого он возвел меня в рыцари. Он человек прямой, король Хэл