– 

Ты со мной говоришь? – переспросил, оглядываясь по сторонам, оракул, но вокруг никого не было.

– 

Не увиливай! Я все знаю и все вижу! – возразила громадина.

– 

Я должен предупредить, что нахожусь под защитой моты… под защитой Аолу!

– 

Аолу?! Откуда ты знаешь Аолу и как можешь оказаться под его защитой?

– 

Он приходил ко мне, и мы беседовали…

– 

Какой интерес может быть у Великого Аолу к такой букашке, как ты?!

– 

Ты хочешь напугать меня? Да я… я могу видеть прошлое и будущее. Я оракул! – закудахтал Зант.

– 

Ты можешь видеть? Как интересно. И что же ты можешь сказать мне о будущем? – издевательски поинтересовалась рыба.

– 

Я… я… – Зант не чувствовал абсолютно ничего. Не было никаких догадок. Голова была пуста, как футбольный мяч.

– 

Ну. Смелее, оракул. Я весь во внимании, – продолжала издеваться махина, обнажив хищные зубы.

– 

Ты погибнешь, – сказал вдруг Зант, сам не понимая, почему он это ляпнул.

– 

Что?! Что ты сказал? – взревела громадина.

– 

Я сказал, что ты погибнешь, и сгубят тебя самолюбование и самонадеянность, – с каким-то спокойствием констатировал оракул.

Огромная рыба раскрыла рот и со всего размаху ударилась о стекло.

– 

Иди сюда! Иди! Мы сейчас посмотрим, кто погибнет! – ревела она и билась о стекло.

От этих ударов все вокруг сотрясалось. Вдруг стекло, не выдержав натиска, треснуло. Зант попятился назад, затем повернулся и бросился бежать. Еще удар, и что-то острое впилось ему в бедра. Простонав от боли, он оглянулся, чтобы увидеть, что причиняет ему боль. Это был осколок, отколовшийся от стекла. Оракул попытался достать его, но что-то невидимое препятствовало ему.

– 

Бенджамин! Успокойтесь! Я должна сделать вам укол, – послышался откуда-то голос.

Боль постепенно прошла, рыба отплыла. "Кажется, все нормально", – стоило ему так подумать, как он увидел, что рыба не отплыла, а взяла разгон, чтобы пробить стекло. Он изо всех сил рванул в глубь, но в противоположной стене нигде не было двери. Только ровная стена, от угла до угла. Громадина неслась с большой скоростью. Вот послышался оглушительный удар, а затем шум разлетающегося вдребезги стекла. Оракул обернулся, чтобы запечатлеть последний миг своей жизни. Пробив стекло и обнажив ряды зубов, громадина неслась на него. Затем она остановилась в метре от несчастного Занта и зарычала во всю мощь, но вдруг почему-то поползла назад, все быстрее и быстрее, как будто кто-то тянул ее за хвост. Через мгновение ее уже утащил кто-то наверх. Зант подошел ближе и увидел огромную тень. Затем он подошел еще ближе, почти к самому краю и застыл на месте. Вверху плыла не просто огромная, а каких-то невероятных размеров черепаха. Она была раз в десять больше той зубастой рыбы. Голова, вернее, головы (их было две) были больше похожи не на черепашьи, а на головы какой-то ящерицы, увенчанной рогами. Во рту у нее, словно у охотничьего пса, лежала уже обмякшая рыба-агрессор.

– 

Ну вот, ты и погибла, – сказал оракул, стоя возле разбитого окна, глядя на отдаляющуюся черепаху.

– 

Да. А ведь мне просто повезло. Для этой черепахи я настолько мал, что не представляю никакого интереса. И в этом мое преимущество, – продолжил он разговор с самим собой.

– 

Ты прав, но только теперь стекло, отделяющее тебя от этого океана, разбито. Это, с одной стороны, возможность путешествий с твоей стороны, но и полная беззащитность от хищников этой стихии.

Зант оглянулся и увидел, как порхающий в воздухе мотылек стал расти. Все четыре крыла из пепельно-серых стали белыми, они излучали свет. А сам мотылек превратился в молодого человека.

– 

Аолу?? – спросил ошарашенный оракул.