К счастью, предки уже в достаточной степени впечатлились – это было понятно по тому, как мечтательно затуманились их взоры.

– Короче, я решила тоже слетать в Тбилиси и отправляюсь туда прямо завтра, – выдала я главное.

– Отличная идея, Дюша! – сказала бабуля.

– В самом деле, у тебя же отпуск, – поддержала меня мамуля.

– А как же Денис? – спросил папуля.

– А у Дениса нет ни отпуска, ни желания попутешествовать, – отговорилась я и встала из-за стола. – Спасибо, все было очень вкусно, пойду собирать чемодан. У меня самолет рано утром.

Я без оглядки убежала к себе и потому не услышала, как папуля задумчиво молвил:

– Сто рецептов фарша для хинкали, ничего себе, а?

– Серебро мининкари, – вздохнула мамуля.

– Могила Грибоедова и лермонтовские места, – напомнила бабуля. – Вот интересно, а билеты на самолет дорогие?

– Не возьму! – сказала я и спрятала руки за спину.

Они у меня уже были свободны – свой чемодан я сдала в багаж, а дамскую сумку с документами, деньгами и разной нужной мелочью повесила на ремешке через грудь.

– Инна, не смей меня разочаровывать, – грозно нахмурилась Зара Рафаэловна.

Жаник, балбес, проболтался в офисе, что я лечу в Тбилиси, и Зараза примчалась в аэропорт с очередной банкой чудодейственного меда для дорогих грузинских друзей.

– Куда им столько? У них все слипнется! – отбивалась я, с ужасом глядя на корзину.

Она совершенно не подходила к моему образу современной молодой женщины, стильной, любознательной и легкой на подъем. И особенно не подходила к алой бандане.

Да я буду выглядеть, как красная пролетарская шапочка, везущая гуманитарные харчи голодающей бабуле в братскую Грузию!

– Не возьму.

Я демонстративно зевнула, показывая, что эти препирательства мне крайне скучны и ни капельки не интересны.

На самом деле мне действительно хотелось спать. Трепло Веник, торопясь разнести очередную сенсационную новость, разбудил меня телефонным звонком в два часа ночи и радостно, как будто нас с ним это как-то касалось, проорал:

– Кузнецова, победителю чемпионата по покеру таки дали миллион долларов!

– Завидую ему, – сказала я честно. – Надеюсь, у организаторов это были не последние деньги, и они заплатят скромный гонорар нашему рекламному агентству?

– А они еще не заплатили? – заволновался Веник.

– Кажется, нет, – ответила коварная я. – Позвони Заразе, спроси у нее.

Я посмотрела на Зару Рафаэловну, пытаясь по ее внешнему виду определить, перебил ли порывистый Веник ночной сон и ей тоже. Похоже, не перебил: Зараза выглядела свеженькой, как культивированный вирус.

– Нет, не возьму я ваш мед, – сказала я.

– Почему?

– Потому что его сделали неправильные пчелы, – просуфлировал мне внутренний голос.

Зараза посмотрела на меня, как злобный мальчик на корчащегося под его ногой червяка – без всякой жалости и с отстраненным интересом: сколько, мол, еще это ничтожное существо продержится?

– Ни за что не возьму! – повторила я.

– Совсем-совсем ни за что? – ушлая Зараза сменила тактику. – А за сто долларов?

– За сто долларов?

Я посмотрела на корзину, срочно производя ее переоценку.

Вообще-то ручная кладь в экостиле – это даже модно. А бант по цвету гармонирует с моим головным убором.

И все же…

– Нет, за сто долларов не возьму, – решила я. – За сто пятьдесят, так и быть, согласна.

Зараза, что удивительно, не стала торговаться. Наоборот, даже снизошла до похвалы:

– Растешь в моих глазах!

И она тут же отдала мне баксы, которые явно приготовила заранее.

Знает меня, понимает, что я не безропотная Трошкина и за спасибо почтовым голубем-тяжеловозом работать не стану!

Оделив меня денежками, Зара Рафаэловна кому-то позвонила и деловито отчиталась: