– Боюсь, что мы ничем вам тут не сможем помочь – сказал холодно Шерлок Холмс. – Никакими сенсационными сведениями мы с вами поделиться не можем, поскольку не располагаем таковыми. Если вам больше ничего не нужно, то на этом давайте попрощаемся. У нас много дел.

– Как это неприятно мне слышать, ваши слова разбили вдребезги все мои надежды – воскликнул месье Арно. – Может быть, всё-таки вам известны какие-нибудь сведения, которые могли бы вызвать большой интерес у парижской публики? Подумайте хорошенько. Уверен, что вы умеете прекрасно это делать. Ведь вы долгое время, если я не ошибаюсь, даже пропагандировали какой-то особый способ мышления, который помогает вам раскрывать преступления. Кажется, это был дедуктивный метод.

– Вы, похоже, с кем-то меня путаете – ответил с явной угрозой в голосе Холмс. – Возможно, вы путаете меня с тем джентльменом, что жил и работал здесь прежде. Я не помню, как его звали.

– Всё может быть – сказал наш гость, и лицо его расплылось в доброжелательной улыбке. – Людям свойственно заблуждаться. Возможно, я действительно спутал вас с господином Шерлоком Холмсом. Этот человек жил в этом доме и был известным сыщиком. Он погиб несколько лет назад в Швейцарии в схватке с каким-то жутким злодеем. Как жаль, что вы не Шерлок Холмс. Представляете, как было бы замечательно, если бы он был сейчас здесь. Я бы тогда, вернувшись в Париж, написал статью под заголовком «Шерлок Холмс жив!». Такая сенсация сразу бы увеличила тираж нашей газеты в три раза.

– Если бы великий сыщик был здесь, то это была бы большая сенсация – признал мой друг. – Но я вынужден напомнить о том, что никакого Шерлока Холмса здесь нет, а значит, нет никакой сенсации для вашей газеты. Не смеем вас больше задерживать.

– Так и быть, я ухожу – сказал журналист, вставая с кресла. – Но вы скоро услышите обо мне. Потому что я сразу же по возвращению в Париж опубликую в нашей газете статью, в которой поведаю читателям о том, что мистер Шерлок Холмс не погиб в Швейцарии, а остался жив и сейчас продолжает работать там же, где жил и работал раньше. В Лондоне на Бейкер-стрит. Представьте себе. Через три дня к вам сюда станут ломиться толпой сотни посетителей каждый божий день. Вы просто озолотитесь благодаря моей статье в нашей газете. У вас появится много клиентов. Не нужно предлагать мне деньги за бесплатную рекламу. Я жаден, признаю это, но не на столько, чтобы требовать с вас деньги, мистер Холмс за такую пустяковую услугу.

– На вашу газету могут потом подать в суд – сказал зло Холмс.

– Пусть так – ответил журналист. – Но сенсационный материал я опубликую. И плевать на последствия.

После этих слов журналист направился к выходу из кабинета.

– Вас зовут Иван Фёдорович Манусевич-Мануйлов? – неожиданно спросил мой друг. – Я не ошибся?

– Вы ошиблись – ответил наш гость.

– Возможно, вы хотите, чтобы я вас называл по-другому? – снова спросил Холмс. – Ведь при рождении вас звали Исааком Тодресовичем Манасевичем. Могу вас так называть. Насколько мне известно, вы еврей, принявший сначала лютеранскую веру, а позднее православную. Сейчас служите в царской охранке. Скажите мне теперь, что вас на самом деле привело сюда ко мне?

Молодой мужчина замер на месте, словно пораженный громом. Через некоторое время он произнес:

– Во-первых, я служу не в охранке, как пренебрежительно говорят наши недруги, я агент русской охраны. То есть я служу в охранном отделении русской полиции. Во-вторых. Откуда, черт возьми, мистер Холмс вам известно кто я такой?

– Вы не ответили на мой вопрос – сказал Холмс.

– Нет, сначала вы ответьте на мой вопрос – стал настаивать на своем Манусевич-Мануйлов.