Стюард задрал к потолку свою кошачью рожу и втянул воздух ноздрями.

– Точно! Сифонит на полную. Не могу сказать, одна крыса или больше, но и одной вполне достаточно, господа! Судя по запаху, она сдохла три или четыре дня назад прямо в вентиляции. Могу поручиться!

– Так уберите её, – буркнул Холмс. – Нельзя же спать в нужнике.

Однако проблема удаления дохлой крысы из вентиляционной трубы оказалась посложнее, чем бином Ньютона. Крыса валялась где-то далековато от горловины, зацепить её ничем не удавалось. Требовалось снимать потолочные панели и лезть в межпалубные перекрытия для демонтажа вентиляционных секций.

– Не раньше, чем в Нью-Йорке! – заключил механик. – Придётся разгромить эту роскошную каюту, чтобы прочистить трубу.

По его распоряжению Нильпферт заткнул горловину чистой ветошью, чтобы ослабить приток вони, и распахнул окно каюты. Океанский воздух освежил атмосферу, впрочем, лишь отчасти, но сон друзей в эту ночь был безнадёжно испорчен. Следующая ночь опять не задалась. Ветошь оказалась плохим фильтром, миазмы сгустились, – на Холмса это подействовало радикально.

– Ватсон, – сказал Шерлок уже далеко за полночь, – приглашаю вас на пикник! Ручаюсь, он пройдет на чистейшем в мире воздухе, которым мне не стыдно будет угостить своего лучшего друга.

Ватсон поначалу отнекивался, но Холмс соблазнил его видом пары бутылок французского шампанского «Veuve Clicquot Ponsardin»[7], купленного им в корабельном «Парижском кафе». Там же были приобретены припущенные морские гребешки с икрой, приправленные белым шоколадом и маслом омара, изысканные мясные медальоны с восточными приправами, воздушные круассаны, слоёные пирожки с разными начинками, ореховые пирожные с молочным шоколадом и пара груш «шарпини», глазированных кофейной карамелью. Гурман, проснувшийся в неприхотливом докторе при виде этой гастрономической роскоши, заставил его капитулировать.

– Мы будем пировать на баке, любуясь ночным океаном, и первыми на корабле вдыхая девственно свежий воздух. Ватсон, впечатления – вот главная награда путешественнику! Вы не забудете наш пикник никогда.

Уложив вино, хрустальные стаканы, фрукты и яства в удобную сумку с ремнём через плечо, Холмс попробовал вызвать стюарда, чтобы тот сопроводил их и донес сумку, но на звонки никто не откликался.

– Ленивая тварь, – проворчал Холмс, имея в виду Нильпферта, который будто в воду провалился.

– Одевайтесь потеплее, – предупредил Шерлок, – будет свежо.

«Титаник» вечером 14 апреля 1912 года.

Очутившись на палубе, друзья двинулись по линии правого борта. Они находились в районе носовых кают первого класса, когда палуба под ногами внезапно дёрнулась и задрожала крупной дрожью, словно смертельно испуганное живое существо. Омерзительный скрежещущий звук ударил по ушам, а в зыбкой мгле, качавшейся над носом судна, прорисовалась широкая чёрная линия с висящими под ней чёрными сетками и какими-то рваными серыми лохмотьями по всей длине. По мере её приближения стало видно, что по воздуху в горизонтальном положении подлетает мощное бревно в обхват толщиной, от которого Холмсу и Ватсону было совершенно некуда деваться. Друзья инстинктивно вцепились в верёвочные сетки, висевшие под летевшим на них бревном, и через пару секунд увидели себя над линией борта, уходившего вниз подобно стальной скале. Ещё через секунду их тела уже парили над кипящей бездной океана, отдаляясь от «Титаника», правый борт которого ледяным клыком пропарывал огромный айсберг. Так начиналось крушение непотопляемого гиганта! Звук терзаемой стали напоминал ужасающий крик раненого исполина… «Титаник» зримо замедлился и встал. В его внутренние помещения хлынули массы океанской воды.