По прошествии примерно часа дверь в лабораторию снова откатилась в сторону, и к ним вернулся военный. Он положил на свою стойку два сиреневых бланка квитанций, один из которых прижал термосом Вэйна. Окинув взглядом своих посетителей, он сделал знак рукой, обозначающий завершение процедуры обмена.

Мужчины встали. Каждый забрал ближнюю к нему квитанцию. Стэн не стал вглядываться в текст, а просто сложил её и убрал во внутренний карман.

– Спасибо, дружище, – Вэйн бегло глянул на строчки, благодарно кивнул военному и сделал то же самое.

Они вышли на улицу. Молча, не сговариваясь, дошли до станции. Вэйн купил сигарет и так же молча мужчины уселись на самую дальнюю скамейку возле путей. Вэйн закурил.

– Когда завершаю важное дело. Это как ритуал, – ответил он на немой вопрос своего попутчика.

– С квитанцией что делать? – уже вслух спросил Стэн.

– В столице зайди в офис казначейства министерства обороны. И не забудь про меня, – держа сигарету губами, Вэйн порылся в бумажнике и протянул собеседнику карточку. – Здесь реквизиты.

– И ботинки?

– Как хочешь, – Вэйн равнодушно смотрел в даль на снежную равнину, освещённую солнцем, докуривая свою сигарету. Выбросив её в урну, он спросил:

– Ты куда сейчас? Сегодняшний экспресс уже ушёл.

– Попробую найти свои вещи. Потом попрошусь на ночь в казарму, наверное. А ты?

– Я в таких случаях у Сельмы ночую. Если хочешь, и тебе место найдёт. Всяко лучше, чем в казарме.

– Не уверен, что она мне обрадуется.

– Но точно не выгонит. Если решишься, приходи. Какой-то дом направо от станции. Увидишь, где фургон стоит.

– Хорошо, наверное, так и сделаю. Ты предупреди её, а то получится некрасиво.

Вэйн не спеша поднялся и скрылся за воротами станции. Стэн порылся в карманах, нашёл ключи и карточки, взятые у погибшего Марка, и направился к камерам хранения.

Через час он остановился возле калитки очень скромного домика, весь крохотный двор которого занимал оранжевый микроавтобус. Приближающийся вечер и едва уловимый запах кофе помогли Стэну принять решение, и он нажал на кнопку звонка.

– Проходи, воробушек, – одетая в «домашний» комбинезон, Сельма открыла ему дверь. – Жильё служебное, поэтому ничего лишнего. Душ там, стиралка там же, чистое сейчас выдам, ужин ждёт.

– Спасибо, – только и смог ответить Стэн, не ожидавший такого приёма.

– И не усни там, а то остынет всё.

Как он потом узнал, в доме, кроме маленькой кухни, имелось ещё две комнаты: рабочий кабинет, заставленный разной аппаратурой, и универсальная комната, служившая для всех остальных целей. Большинство места этой гостиной-спальни занимали диван, шкаф-купе, журнальный стол и раскладное кресло. В кресле с чашкой кофе в руках полулежал Вэйн, одетый в заношенный спортивный костюм. Второе, что бросилось Стэну в глаза – рамка с фотографией очень темнокожей девушки на одной из полок. Девушка широко улыбалась на фоне пальм, а на месте неба было написано: «От Джу, с любовью из Доминиканы». Пока он разглядывал снимок, вошла Сельма с посудой в руках.

– Это моя сестра. Сто лет не виделись.

Она поставила на стол большую тарелку с варёным рисом и кусочками курицы. Рядом быстро оказался стакан с зеленоватой жидкостью, от которой пахло хорошим мордобоем в прокуренном портовом баре. Вэйн хитро улыбнулся и подмигнул Стэну.

– За твой первый полёт, воробушек, – устало сказала Сельма и опустилась рядом с ним на диван. Она достала сигарету и, не спрашивая разрешения, закурила.

– Спасибо, – Стэн принялся за еду, наслаждаясь каждой ложкой. Это была первая нормальная еда за последнюю неделю.

Какое-то время все сидели молча. Стэн ел, Сельма курила, а Вэйн не спеша отпивал из своей чашки.