Путь к хоромам лорда-управителя занял чуть больше времени, чем они полагали. Толпы народа на улицах из-за своего наплыва расступались неохотно, даже завидев всадников. Можно было, конечно, пришпорить коня, с улыбкой подумал Данни, и тогда расступаться бы им пришлось в любом случае, но эту хулиганскую мысль он отогнал подальше.

Большое, белокаменное поместье лорда Шеппа с красивыми золочеными башенками несколько выбивалось из красных черепиц, которыми были устланы городские улочки. Массивные колонны и украшенные забавными барельефами с морской живностью, стены, смотрелись богато и внушительно. На башенках, над воротами и на древках копий стоявших у дворца Уальдмара Шеппа стражников реяла его золотая креветка, отделанная переливающейся пряжей на каждом знамени.

Под всем этим величием, собравшиеся у ступеней дворца отцовские люди, казались простыми просителями, а не сопровождением лорда. Три сидящих орла на их темных щитах мелькали тут и там, образуя целую птичью стаю, покачивающуюся на их руках. Отец спешивался, переговаривая о чем-то с рыцарем напротив в начищенных доспехах с все той же креветкой на груди, но выделанной золотистой эмалью. Данни узнал его, когда они подъехали ближе. Это был Томас Тенс, глава городской стражи.

– Мы не задержались? – учтиво обратилась к мужу леди Каранай, остановив свою лошадь рядом. Окружившие ее отцовские гвардейцы поспешно помогли женщине спешиться.

– Нет. Вы вовремя, – ответил вместо отца капитан Тенс. Высокий, жилистый, темноволосый человек с короткой стрижкой и густыми угольными усами над верхней губой.

– А вот и еще один… виновник торжества, – хмыкнув, оглянулся отец на Данни, снимая кожаные перчатки и засовывая их за пояс. Ярко-рыжий, статный мужчина с ровно зачесанными пышными, но недлинными волосами и аккуратными усами, отливающими той же рыжевизной, Роддварт Каранай выглядел раздраженным, хоть и старался не показывать этого.

– Отец, – кивнул ему Данни, приветствуя и чуть покраснев. Спешившийся Патрик вновь помог ему, подавая руку и подсобив. Парень вздрогнул, став сапогами на твердую землю.

– Милорд Шепп еще не принимает? – поправила свое платье леди Кинарин, оглядевшись то на капитана стражи, то на отца.

– Он готовится. Вам сообщат, когда время настанет, – хмуро бросил Томас Тенс, не спуская руку со своего меча.

– Эвоно как тебя изукрасили! – сложил руки на груди отец, в пару шагов преодолев расстояние до Данни и глядя на его окровавленный кафтан снизу-вверх. Сам отец сегодня был облачен в украшенный красной нитью, под цвет его шевелюры, камзол, а кафтан с бренчащими на нем кинжалами свисал на его плечах. – Эта кровь не только твоя, сын, но и моя, – обратил к нему взгляд лорд Роддварт.

– Простите, отец, – опустил взгляд Данни, вновь глядя на пропитанную темно-красным ткань своего кафтана.

– Прибереги свои извинения для лорда Шеппа. Это его площадь, сынок, окропили твоей кровью. Не мою, – покачал головой лорд Каранай, отступив и обернувшись обратно к капитану Тенсу и жене. Отец сегодня был немногословен, а значит сердит. Что ясно, как день.

За шумом из недалеких переулков на площадь перед дворцом лорда-управителя выехал конный отряд. Оседланных ицхскими стражниками кобыл в светло-желтых, расшитых узорами попонах, вел сильный, плечистый, лысеющий мужчина с черной бородой. На нем было шервани в темных цветах с золотистыми пуговицами, изображавшими полумесяцы. Данни навскидку угадал всадника. Это был Саиф Шайхани, младший брат ицхского господина. Хотя, если смотреть на них обоих, куда внушительнее казался сам массивный Саиф, а не его брат, ведущий лошадь следом, в окружении молодых солдат с копьями.