И вот, окончательно решившись на своеобразную дефлорацию, я принялась подыскивать кандидата на роль моего первого сексуального партнера. В таком серьезном деле не должно быть места случайностям: мужчину предстояло выбрать умного, продвинутого, без комплексов и приятного мне физически. Но главное, чтобы затем с его стороны не возникло никаких притязаний на продолжение отношений: сделал свое дело – и гуляй смело! Согласна, для молодой девушки подход к подобному «мероприятию» далеко не бесспорный, однако если претендуешь играть с мужчиной на равных – единственно приемлемый. Обыкновенно такие события не планируются, или же планируются девушками с тем, чтобы «случайно» забеременеть и затем охомутать подходящего на роль мужа избранника. Последнее, конечно, весьма примитивно, однако вполне действенно и в двадцать первом веке.

Здесь стоит пояснить один немаловажный нюанс. В реальной жизни все мы играем определенные роли. Даже не играем, а проживаем, примеряя на себя по мере взросления маски определенных персонажей: дочери, ученицы в школе, студентки в институте, жены, матери и т.д. Так уж устроено человеческое сообщество: совершенно неосознанно мы начинаем приспосабливать к своей личности некие социальные маски–роли, и затем пытаемся существовать в этих своеобразных, отведенных личности обществом воображаемых «клетках», исполняя принятую на себя социальную функцию. Правила придуманы не нами и расписаны на годы вперед, но мы вынуждены с ними считаться, чтобы чувствовать себя комфортно в социуме. Интуитивно я всегда ощущала, что моя роль примерной ученицы в школе, хорошей студентки в институте и, вообще, «хорошей девочки» – никогда в полной мере не отражала моего истинного «я»; что неудивительно, ибо любая личность значительно шире предлагаемой ей обществом социальной роли. Теперь–то я понимаю, насколько мое собственное «я» было объемнее тесной маски «примерной девочки», навязанной мне в детстве, и даже во многом ей противоположно. Однако примерные девочки тоже нравятся мужчинам – это разжигает у них похоть. Но это я выяснила несколько позднее.

Итак, когда моя идея фикс окончательно оформилась – она настоятельно потребовала своего воплощения. А на ловца, как известно, и зверь бежит.

В тот памятный вечер я отправилась на день рождения к подруге. Лето. Жара. Платья с декольте до пупка, короткие юбки, едва прикрывающие трусики, – короче, наряды «смерть мужчинам!» Света старше меня на два года. Несколько лет мы жили с ней в одном подъезде на разных этажах и дружили еще со школы. В противоположность мне, типичному интроверту, хотя и прекрасно ладящему с людьми, она всегда была ярким представителем племени экстравертов, то есть человеком открытым и компанейским. Да и в школе никогда не ходила в идеальных ученицах вроде меня, хотя училась достаточно прилично и в институт поступила без репетиторов. В настоящее время она служила экономистом в какой–то фирме и, кажется, была вполне довольна. Для выполнения обычного «женского минимума» ей теперь недоставало выйти замуж. Впрочем, у нее уже почти год как имелся постоянный парень и в перспективе явно просматривался его постепенный перевод из разряда потенциального жениха в законного супруга.

Стоял прекрасный субботний вечер, и даже хронически плачущее питерское небо в виде исключения соизволило прикинуться синим и безоблачным, что всегда резко поднимает настроение аборигенов этого чудесного города и подвигает их на различные шалости и безумства. Петербург, как известно, самый мистический город России, с ним связано множество необычных легенд. Быть может, поэтому его жители необычайно склонны к философии и самой разнообразной шизе. Столько чудаков на один квадратный километр, пожалуй, не встретишь больше нигде на просторах нашей необъятной родины, за исключением еще новосибирского Академгородка, где тоже пышным цветом расцветает ничем не ограниченный интеллект. Итак, я шагала по оживленным улицам, мурлыкая навязчивый мотивчик, помахивала яркой сумочкой, лавировала среди прохожих, глазела на старинные фасады домов с атлантами, кариатидами и прочей мифической живностью и ощущала себя счастливой. Такое состояние беспричинного счастья бывает разве что в юности, но со временем, увы, бесследно исчезает под давлением прожитых лет. Наконец я нырнула под арку, миновала один сквозной двор, затем другой – и оказалась в знакомом с детства дворе–колодце с чахлой клумбочкой посредине.