Агидель заметила возле порога пару обуви и поспешила спросить:

– Злата, с кем ты живешь?

Девочка сняла сандалии и, взглянув на Агидель карими глазами, ответила:

– С бабушкой!

Яркая вспышка молнии осветила веранду. В дверном проеме показалась сгорбленная старуха, одетая в длинную ночную сорочку белого цвета. Пучок волос, завязанный на макушке, изрядно растрепался, словно старуха только-только проснулась. Незнакомка, больше походившая на привидение, слегка приоткрыла алые тонкие губы, показав беззубый рот, и что-то протянула Агидель.

Агидель была не из робкого десятка. Она никогда не боялась призраков и спокойно смотрела фильмы ужасов, тогда как ее подруги частенько сбегали из кинотеатра на половине фильма. Однако вид старухи почему-то вызвал у девушки страх. Наверное, рассказ Дины, гроза и встреча со старухой в совокупности сыграли свою роль. Агидель завизжала и бросилась к двери, сбив стоявшую у порога обувницу. Ноги ее не слушались, а сердце стучало так сильно, что было нечем дышать. Агидель жадно хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, призывая себя мыслить разумно и твердо. Однако леденящий душу ужас оказался сильнее.

Агидель открыла дрожащей рукой дверь, увидев стену дождя. Мелкие колючие капли подобно острым иглам тут же попа́дали на голые стопы, а сильный порыв ветра ударил в лицо.

– Ты куда? – до ушей донесся глухой и скрипучий голос старушки.

Девушка не оборачиваясь шагнула вперед, и в это мгновение кто-то схватил ее за руку. Время словно остановилось, а шум дождя затих. Агидель слышала лишь биение собственного сердца и свое частое дыхание.

– Не уходи, дождь еще не закончился, – донесся взволнованный голос Златы.

Агидель обернулась, увидев позади себя девочку. Злата насупилась. Ее щеки были надуты, а брови нахмурены.

– Ты не хочешь со мной дружить? – спросила девочка.

Агидель не знала, что ответить. Как признаться ребенку, что ее напугала старуха? А быть может, это была и вовсе не старуха, а привидение? Агидель погладила Злату по голове и с опаской подняла глаза. В дверном проеме все так же стояла жуткая бабушка. Ее широкая сорочка колыхалась по ветру, словно старуха вот-вот оторвется от пола и взлетит под потолок, наполнив веранду цепенящим душу хохотом. Однако ничего такого не случилось. Старушка вздохнула и, сделав два шага вперед, как ни в чем не бывало присела на табурет. «Человек», – подумала девушка, и ее щеки залились краской. В небольшой деревне, где все друг друга знали, Агидель впервые увидела незнакомую ей старушку и девочку. «Может, они недавно переехали? – поразмыслила девушка и тут же вспомнила слова Дины. – Неужели?!»

– Злата, внучка, поди переоденься, – добавила незнакомка, задержав взгляд на девочке.

Злата кивнула и, взглянув на Агидель, произнесла:

– Дождись меня.

Девушка как-то неуверенно кивнула головой. Здравый смысл твердил – «беги отсюда», но что-то останавливало ее, и Агидель не понимала что.

Злата скрылась из вида, оставив старушку и девушку наедине.

Незнакомка довольно тяжело встала с табурета и, сгорбившись, подошла к Агидель, протянув полотенце. Затем старушка медленно, скрипя половицами, зашаркала по полу, пересекла комнату и молчаливо скрылась в дверном проеме. Девушка тихонько, буквально на цыпочках, проследовала за старушкой, но входить в помещение не стала. Она остановилась в дверях и, обхватив руками дверной косяк, принялась наблюдать за старушкой.

Та хлопотала возле печки, в которой тлели ярко-красные угли. От высокой каменной печи, находившейся возле двери, тянуло теплом, и стена с противоположной стороны помещения нагрелась. «И лежанка есть!» – с восхищением подумала девушка, представляя, как Злата, лежа на теплой печке, коротала зимние дни. Старушка сняла с печи зеленый чайник, достала из деревянного буфета несколько чашек и поставила их на стол. Движения ее были неторопливые и плавные.