– И что там было? – нетерпеливо спросил он, поддаваясь чуть вперёд, полностью положив руки на стол.

– Откуда я могла знать? Он вернулся вечером. Я впервые видела его таким рассерженным, он ведь тогда даже не зашёл ко мне перед сном, чтобы пожелать спокойной ночи, – чуть опустив голову вниз, поправила выбивающуюся прядь волос за ухо и продолжила говорить, – Он был сам не свой. Твой отец от него не отходил ни на шаг, они вечно о чем-то переговаривались. И с того момента в доме стало гораздо больше охраны.

Глаза итальянца забегали, что сигнализировало о том, что мыслительный процесс запущен.

– Почему именно сюда? – вопросительно взглянув на мужчину, бросила еще один окурок на пол.

– Что? – слегка помотав головой, ответил Михаэль.

– Почему меня притащили именно сюда? Как же ресторан, кафе? На худой конец отель? – сомкнув пальцы в замок, вновь смотрю на Инаморато-младшего.

– Думаю, ты, вряд ли хочешь быть застреленной. Здесь безопаснее всего, потому что вся Тоскана ищет тебя! – он взорвался.

Вскочив со своего места, он ударил кулаком по столу, склонившись надо мной. От злости его лицо раскраснелось, а зрачки расширились.

– Ты понимаешь, что на тебя открыли охоту?! Желающих изрешетить тебя целая толпа!

Он был настолько близок, что я ощущала его горячее дыхание и парфюм. От него тянуло моим любимым Paco Rabanna. Сумасшедший и пьянящий запах, от которого я прикрыла глаза, делая глубокий вдох.

– А ты позволяешь себе творить такое! Тебе готовы простить всё, но не связь с этим подонком! – сделав акцент на последних словах, он вновь ударяет ладонью по столу и отходит от меня, хватаясь за голову обеими руками.

– Тебя волнует только одно – твоя ревность.

Издевательски улыбаясь, строю ему глазки, что злит его ещё сильнее. Он уже не улыбается, а скалится от злости, засевшей у него внутри. Озираясь по сторонам, он ищет хоть что-нибудь, что можно бросить или разбить, но тщетно. Осознавая это, он снова начинает размахивать кулаками и на этот раз удар приходиться в стену, с которой и так сыпется штукатурка.

На костяшках пальцев проступают капли крови. Немного успокоившись, он снова оказывается рядом со мной.

– Что ты в нём нашла? – его скулы дергаются, а взгляд всё такой же беглый. – Или это стокгольмский синдром?

– Всё ещё гораздо проще, – говорю тихо и спокойно, проводя пальцами по его руке. – Врага всегда нужно держать к себе ближе всех и не давать ему даже повода задуматься о том, что его могут ненавидеть.

Положив ладонь на его грудь, едва заметно улыбаюсь и привстаю со своего места. Иномарато был гораздо выше меня, даже шпилька не решала вопрос роста – я все равно была ниже его на полголовы.

Он заметно успокоился и перестал кипятиться, стоило услышать мои последние слова. Взглянув на него, провожу ладонью по его небритой щеке, а он не сводит с меня глаз.

– Что тогда нашли в доме? – он вновь вернулся к теме разговора, одновременно обвивая своими руками мою талию.

– Корсиканский нож, с инициалами.

– Нож Фабио, – договорил Михаэль, качая головой, словно выстроив какую-то чёткую картинку.

– Данте Иномарато, – тихо произнесла я, глядя на то, как мужчина меняется в лице. – Изначально обвинения пали на твоего отца.

Михаэль ничего не понимал. В его глазах читалась растерянность и желание знать абсолютно всё.

– Но зачем? Какой в этом смысл?

– Ты всё поймёшь по мере моего рассказа, – ласково шепчу, глядя на его губы. – Но боюсь, тебе это не понравится.

Еще пара секунд и он целует меня первый, не получив на это никакого разрешения.