Мэри привычно начала пересчитывать детей по головам. Пересчитала заново. Затем достала из рюкзака список и вчиталась в имена.

– Что случилось? – Даня заглянул в список.

– Одного нет.

– Кого?

Мэри начала будить детей, гладя по головам и называя по именам.

– Кристина, Петя, Павлик, Давина, Катюша…

Катя сквозь сон пробормотала:

– Сколько раз говорить, что я Кэт, а не вот это вот ваше…

– Даня? Ты здесь. Егор, Лиза, Соня, Артур, Миша?

Мишка уже проснулся и радостно отозвался:

– Я здесь!

– Вера, Аля… Марина… Коля…

В списке шестнадцать. Мэри посмотрела на Даню и побелевшими губами сказала:

– Тимура нет.

– Я посмотрю в туалете, он не мог просто взять и уйти, – попробовал успокоить её Даня.

– А где мама? – маленькая Кристина тёрла глазки и уже всхлипывала.

– Мы сейчас пойдём к ней, не волнуйся, – Мэри обняла девочку.

– Мэри, туалет закрыт… Я не смог открыть дверь, – Даня уже не пытался скрыть тревогу в голосе.

– Хорошо, мы поищем Тимура чуть позже. Ребята, просыпайтесь, нам пора, – Мэри начала тормошить детей.

– Выходим, выходим, нам правда пора, рюкзаки не забудьте. Аля, помоги Кристине. Лиза, возьми Давину за руку.

– Мы к маме? – Давина доверчиво смотрела на Мэри.

– Да, дорогая, мы к маме, мы все идём домой.

– Артур, рюкзак! Егор, выходим!

Входная дверь никак не поддавалась. Мэри дернула ручку посильнее – она осталась в кулаке.

– Мэри, отойди, – Мишка разбежался и со всей силы ударил ногой в дверь. Та вздрогнула, отозвавшись глухим стоном, и открылась.

– Святые угодники, – только и смогла произнести Мэри.

– Мы, кажется, ещё спим, – неуверенно произнес Николай.

– Да нафиг такие сны… – сказал Миша и, сняв очки, начал тереть их краем рубашки.

Мэри закрыла глаза, старалась унять часто забившееся сердце, виски заломило так, словно откусила мёрзлое мороженое.

– Спокойно. Мы сейчас всё поймём, во всём разберёмся…

В своём старинном платье весом двенадцать килограммов она без еды и воды, с группой детей, находилась посреди полного, бесповоротного апокалипсиса. У их ног простирались руины города: проваленные и обрушившиеся крыши, полуистлевшие остовы машин, покрытые растительностью, взорванный изнутри корнями пальм асфальт… Посреди главной авениды Альфонсо эль Сабио лежал выгоревший и проржавевший самолет, светящийся кружевом на утреннем солнце. Моря не было видно из-за высоких деревьев. Их усеянная крупными шипами кора тускло поблёскивала тёмной смолой.

Дети стояли, раскрыв рты. Только Давина подняла своё плоское улыбчивое личико к небу.

– Солнышко такое же! Значит, всё хорошо.

– Как же это лес так быстро вырос? – тихо спросила Соня.

– Долго спали, – ответила Марина.

Кристина заплакала. Мэри испуганно оглянулась на Даню. Тот отвёл взгляд и молча взял Кристину на руки. Она спрятала личико в его куртке и заскулила от страха.

Мэри искала силы для объяснения произошедшего, но их не было: её буквально подташнивало от накатившего страха.

– Дети… Послушайте меня внимательно. Я не знаю, что произошло, но мы можем сейчас условиться, что это компьютерная игра. Просто игра на выживание, вы наверняка играли в такие. И мы обязательно, обязательно дойдём до главного приза!

Лиза с Верой переглянулись и кивнули.

– Нет. Нет. Нет. Домой. Домой. Дом… Дом… – Егор ощутимо занервничал, повернулся лицом к стене и начал постукивать по ней головой.

Мэри осторожно погладила его по спине, но это лишь усилило истерику. Он откинул руку Мэри и принялся уже громко повторять одну и ту же фразу: «Mors est tantum modo, mors est tantum modo… Mors est tantum modo», визжа на высокой ноте.

«Смерть лишь есть путь».

– Егор, Егор, милый не надо, у нас приключение… – Мэри не знала, как его успокоить. Дети притихли. Не растерявшись, Артур обнял Егора за ноги, и начал тихо напевать песенку на тягучем, как тёплый мёд, языке. Он пел, и Егор затихал.