— Госпожа, вот этот запах вам подойдет больше. Хотите понюхать до того, как я добавлю пену в ванную?

Воспитание не позволило мне проигнорировать прямое обращение ко мне. Я нехотя повернулась. Но старалась смотреть исключительно в лицо Маркиалю:

 — Хочу.

Он протянул мне флакон с отвинченным колпачком и слегка сжал его бока, чтобы аромат распространился по воздуху. Запахло нагретым солнцем лугом, цветущими травами и земляникой. Запахло домом. У меня на глаза неожиданно навернулись слезы, и я с трудом смогла выдавить из себя:

 — Убери!

В зеркало было видно, как опешил мальчишка, но у меня не было сил пояснять ему, насколько этот аромат напоминает мне дом, сейчас недоступный. Нет, не квартиру, уничтоженную взрывом. А тот дом, в котором я в детстве жила с папой и мамой. На окраине города, недалеко от леса и речки. Дом, который папа продал после маминой смерти, так как не мог в нем жить без нее. У меня на всю жизнь остались воспоминания о нем в виде запаха летнего луга и маминых рук. Уже почти забытых. Но по-прежнему снящихся по ночам.

Маркиаль продолжал молча и обиженно смотреть на меня. Я вздохнула. Пришлось брать себя в руки и что-то говорить:

 — Маркиаль, я хочу запах, экзотический для меня, понимаешь? А тот, что ты предложил, для Земли самый обычный.

Лицо мальчишки разгладилось после моих слов. И он облегченно поскакал обратно к шкафчику. А я опять вздохнула. Это просто какой-то кошмар! Вот как мне мыться при нем?

 — Маркиаль, ты мне так и не ответил: как Мирена узнает без камер о том, что ты мне не помогал?

Парень молча выбрал какой-то флакон, так же молча подошел и дал мне понюхать. На этот раз у меня не возникло никаких неудобных ассоциаций с запахом, и я молча кивнула. Маркиаль вылил в воду почти пол флакона, наклонился и что-то нажал на бортике с той стороны. Вода в бассейне вдруг забурлила, враз наполнившись миллионом воздушных пузырьков. В поясницу мне ударили тугие струи.  Я ахнула:

 — Гидромассаж! Какая прелесть!

Хитрая улыбка мелькнула по губам Маркиаля:

 — Вот видите! А вы меня выгоняли. Если бы не я, то вы бы так и не узнали, что он тут есть.  Я прав? — Я усмехнулась нахальству некоторых. — А что касается Мирены… Она подсылает соглядатаев. Вы можете даже не заметить, что дверь слегка приоткрыта и кто-то под нею чутко прислушивается ко всему, что происходит внутри.

Прикусив губу, я настороженно покосилась на Маркиаля:

 — А ты мне случайно, друг, сейчас лапшу на уши не вешаешь?

Мальчишка недоуменно мигнул:

 — Простите, моя госпожа, но я не знаю, что такое «лапша», и зачем ее вешать вам на уши. И нет, как видите, я этого не делаю.

Он смотрел на меня серьезно, чуть настороженно, словно действительно не понимал, что происходит. Но в это верилось с трудом. «Вешать лапшу на уши» — было земным, но очень распространенным речевым оборотом. Почти все, кто так или иначе контактировал с Землей, знали его значение. Ну и как ему можно верить? Особенно с учетом того, что он уже натворил?

 — Маркиаль, я думаю… Кстати, твое имя как-то сокращается? Как тебя зовут домашние?

Мальчишка пожал плечами:

 — Мать иногда зовет меня «Аль». А отцы все зовут полным именем. У мужчин не принято сокращать имена.

Я закатила глаза. Тоже мне еще, мужчина нашелся!

 — На Земле есть мужское имя Марк. Оно короче твоего и мне привычнее. Я буду звать тебя так. Ты не против?

То, что я опять совершила какой-то промах, я поняла мгновенно. Слишком уж удовлетворенно сверкнули его глаза. Но он тотчас потупил взгляд и тихо пробормотал:

 — Спасибо, моя госпожа, для меня это честь!

На этот раз я церемониться с ним не стала: