Похоже, эти, вероятнее всего, всё же ненужные изобретения ещё не закончились.

В конце документа продолжалось описание каких-то оптических свойств титановой плёнки, образуемой механическим нанесением на стеклянную поверхность при обычных температурных условиях разделяющих плёнок оксида алюминия на оптически активные поверхности, а также самих стёкол, включающих различные редкие металлы, представленные индивидуально и композиционно.

Фред продолжал просматривать бумаги.

…Странные картинки на фоне городского пейзажа. Вместо описания примеров – трюки под номерами, с сюжетными описаниями «исчезновений» от наблюдателей, расположенных по вариантам под разными углами обзора – д о 30°, 45°, 60° и 120°. В отдельном примере (уже примере!) – под 75° и 105°.

– Что за градусы? Театр какой-то!

Нет, название звучало так: «Переносная стереотелевизионная система, экранирующая стереоизображение в полевых условиях».

– Занятно, но что-то лень вникать… Ага! В конце этого описания есть рецензия.… Ого! С печатями какого-то военного ведомства!

Недостатки: – эффект не проявляется при наблюдении одним глазом (через прицел автомата, например) и даже при наблюдении обоими глазами, но расположенными на одной вертикальной оси (лёжа на боку).

– Ну вот, от снайпера не убежать, – п одумал почему-то Фред.

Далее следовали какие-то ответы автора с решением через «увеличение частотной передачи и поворота раскадровки на 90° к исходной вертикальной оси». Тоже в утиль, хоть и любопытно. Этим занимались профессионалы, да и что тут хранить: на настенном экране-ковре в режиме покоя можно было выставить объёмный грот с кораллами и рыбками, плавающими в глубоком, слегка голубоватом пространстве. Правда, объёмность была идеальной только при надевании обруча на голову – для подстройки зоны стерео соответственно положению головы наблюдателя. В первых моделях (это Фред ещё помнил) обруч нужно было надевать строго относительно лобной части головы, однако в последующем это неудобство было устранено. Обруч стал чуть дороже, «дрова» чуть тяжелее, зато надевать его теперь можно было и набекрень, и задом-наперёд – всё едино!

Далее – «Прибор для определения и подбора условий для левитации».

Фред пролистнул текст с формулой изобретения, но на третьей странице задержался на картинке чего-то, напоминавшего средневековый предмет древней астрологии – астролябию. Только в нем ось каждой сферы была оснащена автономным беспроводным плоским моторчиком с отдельным пультом управления и питания, а также какими-то тумблерами и реостатами, расположенными в ряд. Прибор был оснащён также компасом у основания, а в довершение – в се эти навороты располагались на весах. Весы почему-то крепились на массивной подставке и были к тому же прикручены к столу. «Это нерационально, – подумал Фред, – да и компас можно было бы поместить отдельно, не закрепляя его с основой». Заключение было пространным и включало какие-то астрологические схемы с расположением планет, Солнца, фаз Луны и учётом времени суток, а также состав и магнитные характеристики некоторых внутренних деталей начинки внутреннего шара прибора…

– Совсем как у «Незнайки на Луне», – с улыбкой вспомнились Фреду милые, всеми любимые сказочные детские тексты.

– Едем дальше, – добросовестно просматривал он названия через одно-два…

«Расчёт – обоснование угла поворота оптически активных плёнок в пространстве между поляризующими слоями в создании феноменологии “Изумрудного города”»… Такое длинное и сложное название – Фред даже не пытался напрячь внимание и перечитать его, несмотря на свою возрастную ностальгию по хорошим сказкам детства.