– Рыболов с влиятельной роднёй? – Габинс недоверчиво прищурил припухшие веки.

– Влиятельная родня – явление обычное и не вполне сказывающееся на дальних родственниках. Так что за работу предлагает трактирщик? Я и вправду умираю с голода.

– Бочки полнятся вином, а трактир слухами. Хозяин заведения рад посетителям, что наведываются ради выпивки и застольных разговоров, но ему куда приятнее те, кто вслушивается в эти разговоры. Работка не из достойных, но достойных тут и нет.

– Звучит несложно. И сколько же платят за такую работу?

Габинс хрипло расхохотался и надолго закашлялся. Его улыбающаяся физиономия побагровела.

– Ты когда-нибудь вообще бывал в трактирах? Хотя бы в одном, самом крохотном из всех остальных.

– Разумеется, и не раз.

– А я что-то сильно сомневаюсь. Будь это так, ты бы знал, что трактирщики не платят за сведения. Это трактирщикам платят за них. Кутилы сами готовы раскрыть все свои никчёмные секреты за лишнюю кружечку. А те, что не готовы, точно не будут обсуждать их в разгульном заведеньице. Если ты и захаживал в трактиры, то в выглаженные и вычищенные, как девичье бельишко. Ты не рыболов, – Габинс бросил на Ойтеша пристальный взгляд. – Кто же ты тогда? Попытайся соврать поубедительнее. Хотя мне и нет дела до того, кто ты, тебе надобно придумать сказочку поправдоподобнее этой. Ты не можешь обвести вокруг пальца даже пьяного выпивалу, так на что ты надеешься? Ты в Бескоролевстве. Сюда стягиваются те, кто предпочёл спокойной жизни… Впрочем, ты вскоре узнаешь, что же они ей предпочли. Сдаётся мне, даже раньше. Дэйдэт… рад повстречаться, – Габинс приветственно кивнул кому-то, кто, по всей видимости, стоял у Ойтеша за спиной.

– Кто-кто? – переспросил тот, оборачиваясь. Имечко ему не понравилось. Габинс не ответил исключительно за ненадобностью того.

Перед ними предстали трое. Один, худенький паренёк глуповатого вида, в потёртых брючках и подранной шерстяной куртёнке, всё время чихал и сморкался в некогда белый, а теперь грязно-серый носовой платок. Второй – нестарый мужчина с неопрятно сбритой щетиной на роже, покрытой сероватыми пятнами. Третий выглядел совершенно безобидно. Невысок ростом, возможно, слишком невысок. С зачёсанными назад редкими цвета густого эля волосами. Проницательные тёмно-серые глазки и собачий приятно-большой нос. Одетый в серовато-виноградный суконный жилетец, он напоминал нерасторопного солидного торговца, который впервые ступил на тракт в надежде на знатную выручку.

– Габинс! – ответно поприветствовал он учтивым кивком. – Весьма, весьма.

– Далековато вы забрели.

– Как славно, что ты заметил. Да, своё жилище, какой бы роскошью ни цвело, под конец наскучивает. Нужно же иногда развеяться, а, Габинс?

– Ты, верно, позабыл, но госпожа Дэйда…

– Тётушка? – Дэйдэт непонимающе улыбнулся. – А что с ней?

– Не моё дело, – Габинс опомнился, забормотал что-то и завертел головой.

– Кто этот милейший господин? – Дэйдэт кивнул на Ойтеша. – Хотя куда более любопытно, почему этот милейший господин здесь, а не где-нибудь… в другом месте.

– И в каком же, по-вашему, месте мне стоит быть? – спросил Ойтеш.

– Это мне неизвестно, – Дэйдэт пожал плечами и бросил на Габинса отрывистый взгляд, всё с тем же холодным выражением лица, в тёмных глазах промелькнуло недоверие. Трудно было сказать, с чем оно связано, да у Ойтеша и зрения навряд ли бы хватило, чтобы его приметить. – Моё имя Дэйдэт. Это Тюк и Вьюк.

Тюк в очередной раз высморкался, Вьюк хранил угрюмое молчание.

– Ойтеш.

– Занятное имя. Ты, случаем, не из Таргерта? По тебе можно с уверенностью сказать, что ты из Таргерта.