И вот, обвешанный тремя фотоаппаратами, оснащенными для солидности огромными телеобъективами, я вступил на воскресный базар (который в этих краях главный мужской клуб и важнейшее собрание), вызывая любопытство у детей, привлекая внимание взрослых и раздражая собак. За мной следовал Мелибой, понятно, в тюбетейке, в синем парадном пиджаке со Звездой. Я решил сфотографировать его в отважно парадном виде на фоне его односельчан, собравшихся на воскресном базаре для обсуждения важнейших дел и продаж-покупок.

В грузовом прицепе, куда я влез для съемки, красовался обитый красным бархатом сундук для приданого и стояли приготовленные к торгу черные овцы с клипсами в ушах – признаком принадлежности к одному стаду.

Базарком – базарный комиссар, как достойно в этих местах называли директора майдана, – на которого мое удостоверение и аппаратура произвели должное впечатление, по радио объявил с интонациями циркового шпрехшталмейстера: «Сейчас на ваших глазах (ну, разве что не сказал “будет исполнен смертельный трюк”) специально приехавший из Москвы корреспондент центральной газеты будет фотографировать Героя Труда Мелибоя Махкамова вместе с жителями Чадака!»

Мужчины на базаре сначала робко, потом уверенно стали подходить к прицепу со мной и овцами, перед которым замер Мелибой. Дети, взрослые, старики – все становились в кадр за героем, признавая его право быть на переднем плане. Чадакцы поняли, что не Мелибой пришел на базар ради гостя, а фотограф из столицы приехал в кишлак ради их знаменитого (теперь они не сомневались) земляка. Доброе имя было восстановлено.

Чайханщик Баймурзаев, из-под навеса приветствуя уважаемого Махкамова, пригласил его (и меня) на плов как главного гостя. Думаю, в эту минуту, кто ни окажись в чайхане (будь это хоть первый секретарь райкома), он был бы вторым. Плов был хорош.

P. S. Рецепт плова чайханщика Баймурзаева. Казан разогреть. Положить на дно некрупно нарезанные кусочки курдючного сала. Вытопить его. Шкварки можно вынуть, а можно и оставить. Долить хлопкового или рафинированного подсолнечного (немного хуже) масла и прокалить с голой костью или небольшой луковицей (до почернения). Добавить бараньего мяса, порезанного на изрядные кусочки, и обжарить на большом огне почти до готовности. Добавить лук полукольцами и тонко струганную (желтую, если найдете) морковь. Мешать во время готовки до вялости. Убавить огонь до минимума. Положить несколько головок нечищеного чеснока и специи: зиру, красный молотый перец, шафран (для цвета), сухой барбарис (без скупости). Аккуратно выложить и разгладить мытый рис. По ножу долить водой, которая должна покрыть ваше добро на толщину большого пальца. Закрыть крышкой, может быть проложив полотенцем по кругу для герметичности. Оставить на маленьком огне и идти чистить гранат и резать зелень (но не укроп!) для украшения.

Сорок почти лет назад меня наградили поездкой в Монголию. Никто не хотел ехать зимой. Зимой там очень холодно и ветрено. Надо пить водку (правда, и летом надо, но зимой надо пить больше). Водка по-монгольски называется «архи», поэтому коллеги по старой великой «Комсомолке» называли эту ежегодную поездку по обмену журналистами архисложной. В каждом далеком селении корреспондент московской газеты обычно жил в лучшей юрте или даже в облицованном дефицитным деревом номере с двумя стоящими рядом кроватями, у изголовья которых возвышались два же исправных советских приемника «Звезда» с затейливым корпусом из ядовито-зеленой пластмассы. Они подчеркивали уважение к постояльцам. Мало ли, вдруг дорогие гости захотят слушать одновременно разные передачи. Правда, редкая радиоволна накатывала на какой-нибудь западный аймак, и та на монгольском языке. Но зато красиво. В юртах тоже были приемники – популярные и среди местных жителей «Спидолы». Иной раз в богатой юрте с железной печкой посредине и трубой, выходящей во всегда открытую треугольную дыру в потолке, стояло и пять, и семь транзисторов.