– Я возвращаюсь в каменоломни…

Немецкий математик Дирихле был очень неразговорчив. Когда у него родился третий ребенок, он послал своему тестю телеграмму, пожалуй, самую короткую за всю историю телеграфа:

“2 + 1 = 3”.

Знаменитая киноактриса Марлен Дитрих однажды сказала о своих многочисленных поклонниках:

– Они напоминают мне зрителей на теннисном матче. Только те всё время водят головой то влево, то вправо, а эти – сверху вниз и снизу вверх.

Как-то коллега поделилась с писателем Сергеем Довлатовым своим мнением о заместителе редактора газеты, в которой они работали:

– Правда, наш зам. – очень интеллигентный человек?

– Да, – ответил Довлатов. – На редкость. Когда его выгонят из редакции, ни одна ремонтная контора не возьмет его сантехником.

В редакции газеты собрались отметить день рождения заведующей отделом культуры. Довлатова попросили сочинить стишок. Он ходил, ходил, мучился, мучился, наконец, сдался.

– Понимаете, – говорит, – ничего не лезет в голову, кроме ”Две удивительные дуры ведут у нас отдел культуры”.

Рассказал Сергей Довлатов.

Мой приятель Валерий Грубин деньги на водку занимал своеобразно. Он говорил:

– Я уже должен вам тридцать рублей. Одолжите ещё пятёрку для ровного счёта.

Повстречали мы как-то с Грубиным жуткого забулдыгу. Угостили его шампанским. Забулдыга сказал:

– Третий раз в жизни Их пью!

Он был с шампанским на «Вы».

Будучи заключённым ГУЛАГа, писатель А.С. Скачинский на богатом лагерном материале подготовил «Словарь блатного жаргона», который был издан на Западе.

Я разослал этот словарь чуть ли не всем знакомым переводчикам. Они были счастливы. Профессор Дон Финн – большой чудак и великий знаток русской литературы – написал мне:

«Дорогой подельник! Благодарю тебя за железный словарь. Думаю, что он будет в жилу». И подписался: «ТихийДон».

Актриса Татьяна Догилева так описала один из эпизодов своей творческой карьеры:

– Вдруг звонят из Театра Моссовета и говорят: «Мы собираемся ставить телевизионный спектакль и никого, кроме вас, в главной роли не представляем». Я, естественно, от гордости чуть не лопнула. Получаю сценарий, а он называется «Безобразная Эмма».

Посол Франции при венецианском дворе высказал дожу Леонардо Лоредано упрёк в его непоследовательной позиции. Дело в том, что глава Венецианской республики по поводу победы французских войск над испанскими под Равенной в 1512 г. послал поздравление французскому королю и, одновременно, выразил глубокое сочувствие королю Испании.

Дож пояснил: «Здесь нет ничего удивительного, так как счастливейшая Венеция руководствовалась словами апостолов: «Радоваться с теми, кто в радости, и печалиться с теми, кто в печали».

Известнейший на рубеже 19–20 веков журналист Влас Дорошевич невзлюбил какого-то скрипача. В рецензии о концерте, где скрипач должен был выступать, Дорошевич (сам на концерте не бывший) отметил:

“По обыкновению плохо играл N.N”.

Скрипач прислал в редакцию письмо о том, что в концерте он не играл.

В виде опровержения Дорошевич напечатал:

“В нашей рецензии ошибочно указано, что играл N.N. На сей раз играл не N.N., а другая бездарность”.

Издатель Хейфец, у которого Влас Дорошевич печатался в Одессе, решив сострить, сказал:

– Знаете, какая разница между Дорошевичем и проституткой? Он получает за день, а она за ночь.

Когда Дорошевичу передали эти слова, он спросил:

– А знаете ли вы, какая разница между Хейфецем и проституткой?

– Не знаем.

– А никакой!

Командующий Киевским военным округом знаменитый генерал М.И. Драгомиров заметил, что, щеголяя перед дамами, молодые офицеры стали носить шпоры со звездочкой, пятнадцатисантиметровой длины, с “малиновым звоном” и т. д. Генерал издал приказ, предписывающий носить шпоры только установленного образца.