Эдуард Аминов Шедевры Ахмата читать онлайн страница 1

Вперед

Шедевры Ахмата Эдуард Аминов

Эту поэтическую повесть

Я писал другу на совесть,

Для друзей и потомкам,

Чтоб познавали, как новость.

Иммануэль – Эдуард Аминов

Академик

Международной Академии Внедрения Технологий.

Чл. Корр. Международной Академии Информатизации.

Член Союза писателей Израиля, России и США.

Доктор технических и географических наук – профессор Иммануэль Эдуард Аминов

Искусство творчества

Божественен замысел Природы,

Божественен замысел Творца…

Я, человек науки, пою им оды

И петь готов их без конца.

Прежде чем рассказать об искусстве моего друга, художника-скульптора Ахмата Шаймурадова, я хотел бы несколько раскрыть свое восприятие науки и искусства, т. е. творчества вообще. Ведь я по основной специальности архитектор-строитель. Архитектура для меня есть высшая поэзия. А поэзия – это ведь, по сути, живопись. Живопись словом. Слово, в свою очередь, музыкально и соприкасается с музыкой. Ну, и так далее… Творчество идет как бы по кругу. Архитектура переходит в живопись, в скульптуру, та в слово, слово сливается с мелодией. В любом порядке. Главное, найти пути, точки соприкосновения, то общее, объединяющее, что названо великим словом – Искусство.

Искусству и науке

^>Поэма

Наука и искусство – две планеты,

Там где живу, мне вас роднее нету.

Мы байтом – парным и классическим стихом

Сейчас с читателем вас воспоем.

Сперва Творцу бы я хвалу воздал,

Что из хаоса Космос весь создал,

Кто движет разумом и всем земным

И духом озаряет нас святым.

Вершит весь марафонский жизни бег,

Кем созданы Земля и человек.

Кто тайну тайн в бескрайнем мирозданье,

Кто ясно зрит свои же созиданья,

Кто шлет из Космоса нам

чувства все и знания,

Где спрятаны в лучах Его послания.

Как гениально все ж построен человек:

Без счета в нем особых чудных черт.

Умений, знаний и сердечных чувств,

Зачатков всех наук и всех искусств,

Которые всемерно развивает,

Покоя в поисках и творчестве не знает.

И сам Господь его благословляет.

Найдем и мы свою дорогу в том,

Что праведным в судьбе пойдем путем.

Пускай строитель и ученый мыслят смело,

Пусть правит праведник, врач исцеляет тело,

Пусть пестуют в себе свои таланты,

Пускай раскрасят мир красиво и умело

И душу радуют – Творец им всем дал дело.

Так пусть же удостоится внимания

Поэма об искусстве и о знании.

Здесь я в стихах поведаю для вас,

Что изучал, практиковал не раз.

Что жизнь вселенной накопить сумела,

В любой предмет войдет, как бы в живое тело.

Земля, вода, огонь и воздух – все подряд

Составили неисчислимый жизни ряд.

В любом искусстве и науке

элементы те четыре

Первичны, вечны в нас и в этом мире.

От Бога, наверно,

искусством моя увлеченность,

Познанье наук – параллельная в жизни ученость.

Профессором стал, замминистра,

строителем стал,

И честно скажу,

до сих пор я творить не устал.

Былые событья я всей душой ощущаю,

Друзей и соратников верных я припоминаю.

Все беды, интриги и зависть притом отметаю.

Я этому рад, и раскрылись поэтому мне

Картины далеких свершений, как на полотне.

Проекты мостов, уникальных плотин и дворцов,

Объектов космических –

сбывшихся мыслей и снов…

Безмолвные речи,

свершений великих знаменья,

Поверьте, о многом и важном

поведают эти каменья.

Вот так же свидетель – эти густые седины,

Нажитые в прошлом тяжелой

рабочей годиной.

Седины мне в радость, ведь мудрость

не тяжесть, не бремя,

В них опыт спрессован,

эпоха и поисков страстное время.

Уверенность приобрел я в преклонные годы,

Открытие каждое как бы спокойные роды,

Но что же я вижу –

в цене не всегда в этом мире ученость,

Искусством, наукой,

святая святых, увлеченность.

И многие люди не видят в достоинствах проку,

Возносят лишь деньги и сан

и легко предаются пороку.

И мир предстает мне стремящимся

к злобе и к злату,

Но вряд ли разумная цель –

быть богатым и только богатым.

…Мир сгинет в грехе или, может,

очистится разом,

И что предначертано миру – безумие, Разум?..

Но помните: алчность подобна

болезни заразной,

В грязи может мир из-за алчности

страшной погрязнуть.

И разве с богатыми мудрые могут сравниться?

Кого удивят они? Чем они могут гордиться?

Цена ведь уму все никак не определится…

Но ум – благодатен, он к целям высоким стремится,

Могуч и прекрасен и зависти не боится.

Знаю: ему по плечу Всепознания выси,

Я верность храню честной, здравой и данной

Создателем мысли.

И в бой я кидаюсь со злом,

бездуховностью и террором,

Пусть будет победа нелегкой,

пусть будет не скорой.

Пусть небо от грязных наносов сереет, чернеет,

И кажется мне, что и днем, что уже вечереет,

А все же борюсь я в надежде

той светлой удачи,

Духовность, любовь в этом мире

еще что-то значат.

Не страх за себя ощущаю в иные минуты,

А знаньем и чувством борюсь

со злом и со смутой.

Хотя ощущал иногда я свои неудачи,

Но стойко держался,

– держусь и творю, и не плачу.

Пока не окончена жизнь и не оборвалась дорога,

Я ввысь устремлен – и в науке, и в поисках Бога.

И будто кузнец, проявляя уменье, упорно,

Рисую, пишу ежедневно

я с юношеским проворством.

Я трачу все силы, все помыслы и все нервы

И знаю, как гениям трудно давались шедевры.

Я верю художникам, что кисти их волосяные

Злодею, невежде уста зашивают поныне.

Их роль велика в торжестве гуманизма и веры,

Иначе бы мы не ушли из звериной пещеры.

Душою чуток я всегда, как и любой еврей,

И острый разум мой прямой советчик ей.

А чувства, порождают все искусства,

Дают науке тысячи напутствий.

Роднит науку и искусство вдохновенье,

Единое души и разума движенье.

Служенье истине и красоте,

Оно и близко, и подвластно мне.

И есть отдача для людей. А значит,

Чем больше создаю, тем становлюсь богаче,

Хотя в стяжательской погоне-маете

Унижен дух, он обречен быть в нищете.

Конечно, в прошлом я грешил и ошибался,

Но верным вдохновению остался.

Теперь я в одиночестве творю, вдали от суеты,

Но все мучения – во имя правоты.

Хайяма, Пушкина и Пастернака я читаю,

Великих грешников скопцам предпочитаю.

Ночные бденья, новая заря…

Встречаю утро я, с пером и кистью говоря,

А иногда с резцом портрет творя.

Мои теории, картины, байтов ряд –

В сокровищницу духа тоже скромный вклад.

Пусть не прославится навеки мое имя,

Но поисками я горжусь своими.

Прервутся все труды, и я уйду, конечно,

Зато познанье, вдохновенье бесконечны!

Путь к шедеврам Ахмата

Эту поэтическую повесть

Я писал другу на совесть,

Для друзей и потомков,

Чтоб познавали, как новость.

Давность, приблизившись, приобретает явность.

(Гете)

Скульптор принес мирные трофеи

С собой, в азийскую сень,

И стал «Виднейшим камнерезом».

В культуре у Востока день.

Много лет общаясь с людьми самых разных возрастов, профессий, я утвердился во мнении, что большинство из них тянутся к прекрасному. Сокровенно. Будто стесняясь. Почти в тайне от себя. Их манит искусство… Загадка притягательных шедевров: Парфенона, руин Помпеи, ансамблей Санкт-Петербурга или Самарканда, на котором хочу остановиться специально.

Ведь мой друг, которому посвящена эта повесть, как раз из этого замечательного города. Позвольте, я немного остановлюсь на Самарканде, городе, как его называют: музей под открытым небом, откуда родом Ахмат Шаймурадов.

Самарканд рождён в древнейшие времена. Раньше именовался – Мараканд. Как город он сложился в середине 1-го тысячелетия до н. э. В античное время являлся столицей Согдианы.

В 329 г. был захвачен Александром Македонским. Арабское завоевание (712 г.) привело к запустению, и только в 9–10 в. при Саманидах и 11–12 в. при Караханидах наблюдается бурный рост города. В это время средневековый Афросиаб был плотно застроен, в нем процветали ремесла и торговля, осуществлялось интенсивное строительство дворцов и культовых зданий.

При монгольском завоевании (1220 г.) Самарканд был опустошен, но в 14–15 веках он начинает восстанавливаться. В эпоху правления Тимуридов город вступает в пору невиданного строительного бума: были возведены множество мавзолеев, поминальных мечетей, дворцов, служебных помещений, медресе и других сооружений.

Говоря о выдающихся памятниках города, следует упомянуть о «Регистане» – главной общественной площади, медресе Шир-Дор; великолепном сооружении мавзолея Биби-Ханум; усыпальнице Тимура – Гур-Эмир. Также не забыть о Шахи-Зинда – целом ансамбле необыкновенных красивых мемориальных и культовых зданий, о котором в народе сохранились легенды, как о живом царе. Кроме перечисленных, широко известных мемориальных сооружений, в Самарканде существует великое множество других памятников старины.

И конечно, все это, как и многое-многое другое, что во многом: и в полотнах, и в скульптурах известных мастеров, где звучит голос красоты, метафоры прекрасного – не могло ни отразиться в жизнедеятельности известного художника. Вот потому и я решил написать эту поэтическую повесть об известном скульпторе Востока, моем друге-наставнике Ахмате Шаймурадове.

Кто хоть раз в жизни видел, как цветут маки на изумрудном лугу у подножия древних бирюзовых усыпальниц Шахи-Зинда в Самарканде, не забудет этого – оттуда и наш герой повествования…

Как на экране, в памяти Самарканд.

При свете звезд и солнца проплывает

И каждый купол, и минарет

Так выпукло и ярко оживает.

Восточная жемчужина, в твой наряд

Цветы с плодами вплетены искусно.

И пахнет воздух так тепло и вкусно,

И взгляды женщин, как огни горят.

Весна. Самарканд. Невыразимая синь бездонного неба. Ни тучки. Пестрые разливы цветущих полей. Звенящий, еще не хлебнувший летней пыли прозрачный воздух. Гордые лазоревые, сапфировые, синие купола и колонны минаретов, вознесенные к зениту. Все это не могло ни привлечь мальчугана, Ахмата, к прекрасному и к мечте овладеть искусством созидания.

Вперед