– Где вы были? Я так переживала, думала, вас убили разбойники…

– Простите меня, – сказал он, приближаясь. – Я не хотел заставлять вас ждать, тем более расстраивать. Король приказал мне не выходить в деревню какое-то время, и я не мог ослушаться.

Он обнял меня. Я немного постояла в его объятиях, но потом вспомнила слова бабушки и резко отстранилась.

– Нам нельзя больше видеться, – сказала я, голос мой звучал твёрдо, хотя сердце разрывалось. – Я не приду сюда больше.

Мои слова прозвучали как приговор, и мне самой разбило сердце. Разве можно было так сильно влюбиться?

– Но почему? – спросил он, в его голосе звучала паника.

– Я не хочу вас больше видеть, – повторила я, отворачиваясь и начиная уходить.

Он подбежал и схватил меня за руку. Я посмотрела на него.

– Объяснитесь, прошу, – прошептал он.

– Вы меня погубите, – сказала я, в голосе звучала отчаяние и решимость.

– Нет, это не так! Если вы думаете, что я расскажу о вашем даре… я не расскажу! Клянусь! Вы мне очень важны! Прошу, не оставляйте меня! – в отчаянии произнёс Артур.

– Если судьба нам быть вместе, то мы ещё встретимся, – сказала я, аккуратно вынимая свою руку из его и быстро уходя. Он не догнал меня, а просто стоял, наверняка задаваясь множеством вопросов. Я так долго ждала этого человека, так скучала… И сама оттолкнула того, кого по-настоящему любила.

Я шла домой, но ноги словно приросли к земле. В таком состоянии я не могла войти. Рядом, всего в нескольких шагах от дома бабушки Агаты, стоял заброшенный дом моих покойных бабушки и дедушки. Я вошла, опустилась на холодный, пыльный пол и разрыдалась. Его глаза, полные разочарования, боль, которую я ему причинила – всё это пронзило меня насквозь. Впервые за девять долгих лет я возненавидела свой дар – этот ужасный дар исциления, который одновременно был и моим проклятьем. Он делал меня уязвимой, постоянно угрожая смертью, а ещё страшнее – предательством близких. Хотя никто ещё не предал, боль была невыносимой, словно все уже отвернулись.

Еле сдерживая рыдания, я брела домой, окутанная своими мыслями. Внезапно меня окликнул Оливер:

– Амелия, вот ты где! Я тебя искал.

Я посмотрела на него, не в силах произнести ни слова.

– Что случилось? – спросил он с беспокойством. Его голос звучал так заботливо…

– Всё хорошо, я просто устала, – прошептала я, стараясь скрыть слезы. Ложь. Это была не усталость. Это была безнадёжность.

– Могу чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо, я справлюсь сама, – ответила я, и, дойдя до дома, вошла внутрь. Дома никого не было. Опустившись на кушетку, я вытащила из кармана деревянное сердце, подарок Артура, и вновь разрыдалась. Слезы текли беспрерывно, пока, наконец, изнеможённая, я не уснула.

Проснулась я под тёплым овчинным покрывалом. Мама готовила ужин. Я проспала до самого вечера. Мои глаза были опухшими, и я знала, что это видно. В обеих руках я сжимала деревянное сердце, прижав его к груди. Только проснувшись, я осторожно положила его обратно в карман.

Родители ничего не заметили, или, может быть, заметили, но не стали спрашивать, почему я плакала. Мы сели за стол и поужинали вместе. Я не разговаривала, как обычно, а молча ела, с трудом пережевывая пищу. «Надеюсь, я приняла правильное решение», – подумала я, и эта мысль не покидала меня.

Прошло три месяца. Жизнь шла своим чередом. Я помогала родителям, проводя почти весь день на рынке, продавая рыбу, яблоки и ягоды, которые мы с мамой собирали. И вдруг на рынок въехал стражник на белом коне и заорал на рынок:

– Король приказал всем немедленно явиться на площадь, там будет казнь ведьмы, пойманной сегодня утром. С этими словами он ускакал. Выбора не было – мы должны были идти. Ужас охватил меня: опять нашли целительницу… Кто же их так подставляет?