От лестницы пробивался слабый свет, желтый, как старое масло. Он бросал длинные тени на дощатый пол, делая коридор похожим на декорацию к мрачному фарсу. Несколько дверей слева и справа, у каждой – своя история, свои тайны. За одной – кабинет управляющего, там Щетинин уже бывал. Остальные оставались неизвестными.

Комнаты с номерами начинались ближе к лестнице. Семь дверей. За некоторыми слышались звуки – где-то тяжелый храп, где-то хриплый женский смех, а за одной, кажется, кто-то занимался любовью.Лишь дверь под номером два хранила зловещую тишину. Тишину, которая кричала громче любого вопля.

Щетинин толкнул дверь. Та с неохотным стоном подалась, открывая ему тесное, почти камерное пространство. Узкое ложе с продавленным матрасом, шаткий стол, два потертых стула. Небольшое окно занавешено тряпкой, которую никто не назвал бы занавеской, хотя именно эту функцию она выполняла. Все казалось поставленным не для уюта, а для функциональности – здесь не жили, здесь скрывались. В углу валялась пустая бутылка, у стены стоял графин с остатками застоявшейся воды. Запах был соответствующим – пыль, алкоголь и посторонняя жизнь.

Щетинин шагнул внутрь и аккуратно прикрыл за собой дверь. Он не ждал найти здесь что-то полезное, но иногда даже пустота могла натолкнуть на мысль. В затхлом воздухе витал призрачный отголосок чего-то неуловимого – возможно, давно забытых духов, а может, просто холодного дыхания сырости. Почти полное отсутствие запахов лишь усиливало гнетущую тишину, делая комнату похожей на ловушку. Комната была крошечной, давящей. Узкая постель с продавленным матрасом, небольшой стол, два некрашеных стула. На стене – мутное зеркало в облупленной раме, отражающее лишь серые тени. Он провел ладонью по поверхности стола, подушечками пальцев ощутив липкость пролитого спиртного. В этой комнате кто-то ждал. Или кого-то ждали.

Он посмотрел на дверь, словно ожидая, что за ней кто-то стоит, затаив дыхание. Впрочем, коридор молчал. Только где-то внизу скрипнула половица.

На полу валялся обрывок бумаги, скомканный и брошенный. Щетинин поднял его, развернул – пусто. Ничего, кроме грязно-серого пятна. Просто мусор. Он медленно обвёл взглядом комнату. Пол под ногами хрустел, словно утрамбованная земля, липкая чернота въелась в щели между досками. Казалось, его никогда не касалась тряпка, лишь оседала вековая пыль и случайная грязь. Щетинин провёл пальцем по столешнице – гладко, холодно. Её явно протирали, но о том, что творилось ниже, никто и не думал. Однако, на пол всем было плевать.

Щетинин вздохнул, чувствуя, как в затхлом воздухе поднимается невесёлое предчувствие, и наклонился к полу, скользя взглядом вдоль грязной щели между покоробленными досками. Там, в липкой черноте, среди сплетения мерзкой пыли и неведомой слизи, под самой ножкой стола, что-то едва заметно блеснуло. Он присел на корточки, преодолевая отвращение, и запустил руку в эту грязную щель. На кончиках пальцев ощутилась холодная гладкость металла. Щетинин вытащил небольшой обломок, покрытый следами облупившейся красной краски. Он повертел находку, пытаясь рассмотреть в тусклом свете. Слишком крошечный, чтобы сходу определить его назначение. Отколотый кусочек какой-то безделушки? Обломок значка? Потерянная запонка? Мерцание красного пятна в грязи не сулило ничего хорошего.

Мысль зацепилась. Красная краска. Что-то знакомое. Где-то он уже видел похожее? В волосах Алены? Щетинин нахмурился, перекатывая находку между пальцами. Такие мелочи иногда оказывались ключами к самым запутанным делам. Он сунул кусочек металла в карман, решив разобраться позже.