Зинаида Гиппиус и Александр Блок
Она была нежданна и прекрасна
И безрассудна в этот звездный час,
Где только тени дивные безгласны.
– О, дьяволица! – в пустоте кричат.
И спесь ее пророков поражала,
И дикий холод душу бередил,
Она еще витала и кричала,
Среди камней, коней, ночей, могил.
И миг один останется до света,
И до рассвета этот звездный час,
Когда, как позабытая комета,
Иная песня проступала в нас.
И Дьявол виновато улыбался,
Когда она во сне его ждала,
И только сонм страданий отражался
В прозренья миг, в преддверии тепла.
И вышел Блок из тени на закате,
И встал пред ней, и тихо прочитал
Какой-то опус, простонала: – Хватит!!!
И растворилась в пустоте зеркал.
Беспечная на улицах Парижа,
Ждала его и верила – придет,
Я шлейф тот звездный в полумраке вижу,
Какой там век, скажите, день и год
5
И. Бунин- А. Блок Соперники
Он стар и устал и печален,
как странно остаться во мгле,
Всегда на пороге отчаянья,
он жил на забытой земле,
Погасла его сигарета,
а женщина -просто старуха,
И та, что любима, о где- ты.
В душе пустота и разруха
И снова придет из былого,
прекраснейший призрак в тиши,
– Оставь меня, снова ты, снова.
Любимый толпой, это ты
О, юноша вечный над нами
смеешься, куда ты теперь,
И холодно мне вечерами,
стихи, в них печаль и потери,
Мертвец, да в сиянии нимб
а вся слава померкла давно,
И только тобою хранима,
поэзия словно вино.
Тебя стариком не увидят.
Влюбляются снова, уйди.
И пьет, и рассвета не видит,
и призрак с ним снова сидит.
О, страшная участь и боли,
до дна старику не испить.
– Ян, милый, но что же с тобой,
– любимая рядом, не спит.
– Оставит надежда, о, Вера,
я лучше, я первым там был.
И странная рядом химера,
а имя, а имя забыл.
И снова витает и тает,
тот странный властитель умов,
И видит она – умирает
любимый, и страшно самой,
А если душа не стареет,
и вдруг торжествует любовь,
Признаться она не посмеет,
что снится ей тот, молодой.
Как снился тогда, вечерами,
она с ним танцует и ждет,
Что снова придет на свиданье,
и он никогда не умрет.
И прячет портрет и таится,
черты дорогого лица,
И даже подумать боится,
как встретится на небесах
6.
Единственный
Из воспоминаний об Александре Блоке Нины Берберовой
в последние дни своей жизни заглянувшей в нашу страну
Он был холоднее льда,
но как мы его любили,
Печален и тих всегда,
но бури сильнее выли,
Когда по Невскому шел,
не глядя в чужие лица,
То славы его ореол,
в любой темноте светился.
И это не образ, нет,
так было, я это знаю,
И тот несравненный свет
в душе до сих пор сияет.
И даже чужой Париж
затмить ее был не в силах.
Он холоден был и тих,
каким же он был красивым.
Не хватит слов описать.
Да что все слова пустые,
Мне снится – стихи читал,
и все во тьму отступили,
И в бездну пошли за ним
прекрасные девы, знаю,
Мы в этом костре горим
и нынче, его вспоминая.
Явление в пустоте,
средь шума чужого снова,
На Невском, как на кресте,
бесстрастен, а мир взволнован.
И что его усмирит,
не знаю, о тишь заката,