–Для меня всегда было важно увидеть мир, под иным углом, воочию, – сказал я, убирая ключ в свой карман. – Это бесконечно будоражит мой разум.

–Весьма глобально. – Она покачала головой, не скрывая сарказма. – Как же жаль, что мужчин никогда не волнует любовь.

Она сделала наигранный вдох.

–Почему же? Это тоже занимало меня. Только раз.

Она добилась своего. Мы перешли на светскую беседу.

–Ах, – она вздохнула, – наверняка, это была несчастная любовь. Ваш неудачный опыт. Или нечто схожее. И, скорее всего, вы до сих пор сожалеете…

–Почти, так оно и есть. – Я заметил, как на моем лице заиграла улыбка. – Я видел ее лишь однажды. Мы даже не общались. Но мне хотелось этого, как никогда раньше.

–И… – Она сконфузилась. – И почему же вы с ней не заговорили?

–Мы оба были еще детьми, к тому же из разных социальных слоев. Как понимаете, нас окружало множество условностей.

–Наверняка, все еще можно изменить! – Она была полна альтруизма. – Вы знаете, где она теперь? Что с ней стало?

–Знаю…

Все это время я приближался к ней. Так, чтобы ей был слышно, и чтобы это не стало для нее неожиданностью. Я вышел из-за стола, и сделал несколько нескорых и коротких шагов в ее сторону. Теперь мы были близки. Я почти чувствовал ее горячее дыхание.

–Боже! – сказала она, и впервые ее глаза моргнули. – Что со мной?

–Вам нехорошо?

–Я не знаю…

–Вы такая красивая!

Ее лицо покраснело, а глаза заблестели от слез. Я еще никогда не видел такого искреннего счастья в чьих-то глазах. Благословление в темноте. Слепота и внутренний свет. Вот, что сейчас с ней творилось.

–Зачем вы говорите это? – спросила она.

–Потому что не могу молчать, – ответил я.

–Вы нашли ключ?

–Да, я нашел его.

–Именно тот ключ, который был вам нужен? Вы не ошиблись?

–Я не ошибся…

–Мне придется рассказать своему отцу о вас.

–Надеюсь, что он услышит только самое лучшее.

Она улыбнулась. Мне хотелось поцеловать ее. И мне казалось, что она этого хотела тоже.

–Я ждала вас там, в своей комнате, за запертой дверью. Слышала, что в квартире кто-то чужой. Я думала защищаться. Надо было мне остаться там, и не высовываться…

–Теперь вы сожалеете?

–Да! Конечно, я сожалею! Отец не оставит вас в покое! Он вас найдет! И, быть может, отнимет вашу жизнь… Я больше не встречу вас…

–Это вряд ли, – успокоил я ее. – Мы с вашим отцом старые знакомые. И он всегда относился с уважением к нашим отношениям.

–Вот как… – Ее возбужденное сознание начало успокаиваться. – Возможно ли, что я когда-нибудь снова смогу услышать ваш голос?

Все внутри меня сжалось, скукожилось, и проснулась такая скорбь, какой я не чувствовал, кажется, еще никогда.

–Мне нужно идти, – сказал я, и сделал несколько уверенных шагов.

Вдруг она спросила:

–Как вас зовут?

Я снова застыл.

Она выглядела, как обнаженный нерв. Как натянутая струна. Как каменное изваяние, скорбящее об утраченной любви.

–Айдын, – сказал я. – Это мое имя.

–Хорошо. – Она сделала глубокий вдох. – Марьяна. Так нарекли меня при рождении… Вы запомните мое имя?

–Я унесу его с собой…

Уже далеко за полночь. На вокзале пусто. Редкие сонные лица проходят мимо. Где-то тихо играет музыка.

Я целенаправленно иду в секцию с камерой хранения. Я почти схватил удачу за хвост. Осталось немногое.

Бегло осматриваю ячейки, и нахожу среди них нужную. Достаю прокси-карту и подставляю ее под сканер. Металлический щелчок, и замок открывается.

Как и всегда, пульс у меня ровный. Но внутри меня мальчишеское ликование, и мне это не совсем нравится. Я на грани. Мне хочется радоваться, как домашнему псу, которому выдался шанс побывать на природе.

Я открываю дверцу.

Ячейка пуста.