Двинулся дальше, стараясь не напороться на что-нибудь в темноте и не наделать шума. Ощущение того, что я здесь не один, не покидало меня.

Зонирование холла и кухни высокой стойкой. За ней, – за диваном, и парой кресел, и невысоким столиком, – две двери. Подошел к ним, и открыл ту, что справа; увидел комнату, похожую на кабинет. Вошел.

На рабочем столе нашел лампу, нащупал круглый выключатель, и немного повернул его. Появился тусклый свет.

Увидел по паре выдвижных ящиков справа и слева.

Потянулся к тому, что был ближе, и услышал за спиной женский голос:

–Кто вы такой?

Обернулся, и увидел девушку.

Невероятно красивую девушку…

Я весь замер, и не мог пошевелиться.

Место пробела занял четкий образ…

Я уже видел ее. Именно в тот день, когда впервые оказался в этой квартире. И в тот момент все вокруг меня остановилось, перестало существовать. Ни до, ни после не повторялось со мной подобного. Только тогда.

И вот теперь, – снова.

Нужно было запомнить ее образ. Унести его вместе с собой. Оставить его в себе. Я не понимал смысла этого неожиданного желания. Но, по какой-то причине, я ему доверился беспрекословно.

Я постарался разглядеть цвет ее глаз, блестящих в темноте. Но почему-то она не смотрела на меня. Ее стеклянный взгляд падал куда-то мимо.

Вдруг я ощутил волну страха, исходящую от нее, и это вызвало во мне разочарование, которого я не мог позволить себе выказать.

Нарушив нависшую над нами тишину, она сказала:

–Вы не мой отец. Только он бывает в своем кабинете. Остальным тут делать нечего, так он говорит. Все, кто к нам приходят, ожидают его появления при входе. И не в такой поздний час. Я повторю свой вопрос: кто вы? Назовите себя!

Она проявляла напористость, хотя было ясно, что для нее это было непривычно: ее голос заметно дрожал.

Я онемел.

Ее красота обезоруживала.

Я переступил через себя, и ровным тоном ответил:

–Я возьму то, что мне нужно, и уйду.

Но я не хотел уходить.

–Вы работаете на моего отца? Хотя, нет… У вас добрый голос. У большинства людей, работающих на моего отца, голоса несколько заискивающие. С вами другое.

Она хотела воззвать к моей доброте? Или это была неожиданная честность, которую подогнал испуг?

Я не мог позволить себе солгать ей.

–Я не работаю на вашего отца.

–Конечно, нет… Жаль, я не могу видеть вас.

Теперь я понял причину сосредоточенной отстраненности ее взгляда. Она была слепа. И я был невидим для нее.

–У меня странное чувство, – сказала она, – будто мы с вами уже раньше встречались. Когда-то давно. Мы не знакомы?

–Сказать откровенно, у меня тоже подобное чувство.

Снова повисла пауза. Мне трудно было говорить. Хотелось наслаждаться молчанием.

Я думал, как мне унести все это с собой: свой трепет, и колотящееся сердце, и тепло, разлитое внутри. И я не находил в себе сил поднять этот груз. Одному это сделать было слишком тяжело.

–Вам нужны деньги? – спросила она.

–Нет. – Во рту у меня пересохло. – Нет, мне не нужны деньги.

–Тогда что же вам нужно забрать?

–Просто вещь. Неприметная мелочь.

–Звучит, как загадка. Дайте какую-то подсказку. Иначе, – слишком расплывчато.

Я вынужден был переключить свое внимание к изначальной цели.

–Это ключ, – сказал я.

Выдвинул первый из четырех ящиков.

–Для чего он вам?

–Он поможет мне получить кое-что важное для меня…

Открыл второй, – бумаги, металлические коробочки с сигареллами.

–Важное для вашего отца…

Следующий ящик, – … Вот оно! Ключ-карта для нужной мне ячейки!

Поиски заняли немного времени.

–Важное для всех нас.

Я пригляделся: ярлычок на карточке с верным номером ячейки. Бинго!

–Даже боюсь предположить, какого рода важность вы имеете ввиду, – сказала она.