Гретины губы выдали легкую улыбку.

– А ты что, заскучала со мной, что ли? – не дожидаясь ответных слов, продолжил Артур. – Хочешь, в гости к моим друзьям съездим? Хочешь, компанию наберу для похода в кино?

– Успеем еще, – Грета поправила волосы, зачесав их за ухо, – к тому же для просмотра кино мне не нужна компания, если у меня есть ты. Мне нескучно с тобой, ведь ты заменяешь мне и подругу, и брата, и любовника, и друга. Я с тобой, как с подружкой, могу посплетничать и, как у брата, спросить совета.

Слова польстили Артуру, и он понял, что отношения у них идут в правильном направлении. Артур знал, что он будет верным другом для Греты и сделает все возможное, чтобы не упасть в ее глазах.

– Что за мальчиш-кибальчиш? – восторженно воскликнула Грета, стараясь сдержать смех, но все же порыв возбужденного хохота вырвался у нее наружу.

Шутливо назвав так Грету, Артур сам едва сдерживал улыбку, но в конце концов залился смехом вслед за ней. Слова сами собой спонтанно родились в голове, и он задумался над ответом. Артур видел в Грете только все самое достойное и порядочное, что есть в человеке. Ничего другого он не старался в ней замечать, для него она вобрала в себя все самое лучшее от мужчины и все самое нежное от женщины. Находчивость и стремление к победе, чувство юмора и отсутствие капризности, серьезность и неприхотливость. Гретины достоинства Артур мог перечислять очень долго и бесконечно ими восторгаться. Но все же в уникальном наборе всех ее ценностей не хватало некоторых мелочей, которыми он старался ее дополнять своей смекалкой, логикой и проворностью. Артур с самой первой минуты знал, что она очень похожа на него. Он видел в ней решительность и храбрость, так присущие ему самому.

Несколько секунд Артур не отвечал на Гретин вопрос, смеясь вместе с ней. Он хотел все эти мысли донести до нее, но все же промолчал и вместо этого сухо ответил:

– У тебя уверенная и строго прямая походка, словно ты рубаха-парень.

Гретина улыбка мгновенно сменилась постановочной грустной гримасой, увидев которую Артур всегда был готов мгновенно уступать ей в любых вопросах.

– Не-е-е-т, – протянула она, – я так не хочу-у-у. Не хочу быть кибальчишо-о-о-м.

Гретина интонация струилась как вода, без которой все живое умирало от обезвоживанья, и в первую очередь высыхал Артур. Долго не слыша этих нот, он всячески ухищрялся выудить их из нее, отвечая на поставленные вопросы не так, как ожидала Грета. А она в свою очередь в любых ситуациях знала, как добиться нужного ответа от Артура. Грета просто включала свой мелодичный мотив, и тогда Артур начинал слышать звучание характерного голоса, который мгновенно завораживал и топил его в чарующей тональности.

– Хорошо-хорошо, мальчик-с-пальчик, я тебя понял. Никаких мальчишей-кибальчишей, – Артур рассмеялся еще сильнее.

– Ум-м-м… – сжав чопорно губы и насупившись, Грета еще сильнее выразила недовольство.

– Опять не нравится? – сдерживая смех, спросил Артур.

– Не-е-т, – Гретин голос звучал с такой грустью, что Артур готов был весь мир постелить у ее ног.

– Ну, тогда я буду звать тебя Снежная королева! – с долей восхищения произнес он.

– Какая еще «Снежная королева»? – комично возмутилась Грета.

– Твое сердце иногда веет холодом и тоской, а путь к нему порой непреступен и просто недосягаем для меня. Ты держишься так надменно, что я порой задумываюсь, где же твой трон, – Артур натянуто улыбнулся.

– Не драматизируй, – нахмурив брови, успокоила Грета. – Не характеризируй меня по отдельным моментам, где у меня не было настроения. Королевой можно меня называть без приставки «Снежная», – Грета искренне улыбнулась.