Он посмеялся и сказал, что не может быть, чтобы Витя был таким ласковым и обаятельным. Все подростковое время он был занозой в заднице, вечно задирал всех и вся.

Я согласилась со словами дяди, вспомнив школьное время. Мы еще немного поболтали, и я направилась в кафе, размышляя о том, как много изменилось с тех пор.

В кафе я зашла в обед. Народу, к моему удивлению, очень много, и Виктор едва успевает. Я быстренько мою руки и бегу к нему на помощь.

– Где ты была? Почему не сообщила, что опоздаешь? – спрашивает меня он. Я на секунду замешкалась, но ответила:

– Вчера получила сообщение от твоего отца и решила навестить его.

Виктор не ожидал, что я ездила к дяде Джону, но в его глазах я вижу благодарность. Он сам планировал вечером к нему заехать после работы.

Работа пошла спокойнее, когда добавились лишние руки. Мы быстро справились с очередью и смогли выдохнуть. Виктор предложил выпить кофе, и я согласилась.

Вдруг он резко встаёт и убегает в комнатку, где мы переодеваемся. Я даже немного разозлилась.

Если я настолько ему неприятна, мог бы и не спрашивать попить кофе. – подумала я. Успела надуться, как он выходит с контейнером. В нём моё любимое миндальное печенье.

– Откуда оно? Как вкусно пахнет!

– По пути сюда я заехал в пекарню и, когда увидел их, сразу вспомнил, как ты каждый день в буфете брала и набивала целые щёки, прихлёбывая чаем, – сказал Виктор.

– Ты помнишь? Ты что, следил за мной? – удивлённо говорю я.

– Если честно, я всегда думал, что ты не рассчитаешь и подавишься ими, ну или чай носом пойдёт, – спокойно произнёс Виктор. Но сейчас я хочу, чтобы ты просто насладилась ими.

Мне стало так приятно. Откусив, я ощутила именно тот вкус, как в школе. Из меня вышел тихий стон, и Виктор сглотнул.

– Если ты будешь так же стонать каждый раз, когда я буду приносить тебе сладости, то, боюсь, я не сдержусь, положу тебя на этот стол и полакомлюсь тобой вместо десерта, – говорит он. Я смотрю на него и вижу его хитрую улыбку. Про себя думаю: «Не улыбайся ты так, это убийственно сексуально».

– Не надейся, что я соглашусь на твои фантазии со мной. Оставь свой язык для других цыпочек, – и пошла мыть наши чашки. За спиной слышу, как он громко рассмеялся. На моём лице тоже появилась улыбка.

Наступил вечер, и я отправился к отцу в больницу. Зайдя в палату, я немного взгрустнул – он сильно похудел, но его улыбка и взгляд, полный жизни, меня успокоили. Я сел рядом с ним. Его правая нога была поднята выше, чтобы лучше срасталась.

– Как ты, пап? – спросил я слегка дрожащим голосом.

Он улыбнулся и сказал, что всё хорошо. За ним прекрасный уход, и, конечно же, молодые медсестрички. Я закатил глаза – в этом весь папа. Даже прикованный к кровати, он успевал шутить и поглядывать на персонал. Значит, с ним действительно всё отлично. Я этому очень рад.

В этот момент медсестра зашла дать необходимые лекарства и сделать обезболивающий укол.

– Любочка, давайте скажем врачу, что мы всё сделали, эти уколы портят мой замечательный зад.

Я посмотрел на него и подумал: Господи, папа, из тебя наихудший пациент, и рассмеялся. Люба легко улыбнулась и сказала повернуться на бок.

– Эх, радость моя, вы меня уже всего видели, а я даже не могу увидеть ваши прекрасные груди, когда вы наклоняетесь сделать укол. Сынок, хоть ты полюбуйся, – продолжал отец.

Я сглотнул от папиных слов.

– Пожалуй, пап, я откажусь от твоего предложения.

И сразу подумал о Кристине, её фигуре в этих платьях. Ни одна девушка не сравнится с ней.

Стоило только подумать о ней, как член моментально зашевелился. Отец заметил мои мечтания и выдернул из мыслей. Как раз к этому моменту медсестра уже ушла.