Я всегда был очень самостоятельным что в бытовом, что в финансовом плане. После окончания университета сразу же съехал от родителей на съемную квартиру. Поначалу мать с отцом сильно возражали, но после моих неоднократных просьб они с трудом дали добро. Поэтому на мои плечи, помимо трат на еду, свалилось бремя аренды. Я не собирался полагаться на благотворительность родителей, чтобы сводить концы с концами. В конце концов, я уже достиг возраста зрелости. А родители и так были стеснены в средствах.

Однажды ночью я покупал какие-то мелочи для дома в мини-маркете, а когда пришло время расплачиваться, обнаружил, что на карте у меня ни гроша. Тогда я осознал всю серьезность своего положения. Я начал как сумасшедший рассылать повсюду свое резюме; ситуация была критическая – неважно, какая подвернется работа, лишь бы за нее платили. Я был готов абсолютно на все. В то время это было единственным, что меня заботило. В общем, если хорошенько взяться, можно чего-то добиться: после активной массовой рассылки резюме я получил немало откликов с приглашениями на собеседования. Однако за неимением нужного опыта я провалил их все. Перспективы мои были туманны: в эпоху многочисленных магистров и докторов я был лишь жалким бакалавром.

Приближался срок оплаты аренды, и я принялся обзванивать бывших друзей и коллег, чтобы попросить их подыскать мне подходящую работенку и заодно более бюджетное жилье. Большинство предпочло держаться от нищего приятеля подальше; никто не знал, как мне помочь.

Никто, кроме Ши Цзинчжоу.

Мы с ним вместе учились в начальной и средней школе, и нас вполне можно было назвать хорошими приятелями. Но после поступления в университет мы стали меньше общаться, и когда я позвонил ему, не успел и рта открыть, как он с ходу обругал меня: мол, что же ты, братец, только сейчас разыскал меня? Я поделился с ним своими трудностями, и он без колебаний предложил одолжить мне денег. Хоть я и тактично отказался от его щедрого предложения, однако был тронут до глубины души. Поистине, старый друг лучше новых двух. Он сказал, что его товарищ открыл образовательное учреждение для внеклассного обучения, а я как раз работал учителем. Потом спросил меня, не хочу ли я попробовать себя в репетиторстве. Едва ли у меня был какой-то выбор, так что я немедленно согласился.

На вопрос о жилье Ши Цзинчжоу загадочно ответил:

– Ты же не возражаешь снимать жилье вместе с кем-то? Ты знаком с этим человеком.

Я поспешно сказал:

– Я, конечно, не против, лишь бы арендная плата была нормальной. Ты же знаешь, у меня сейчас с деньгами негусто, хорошее и дорогое жилье я не потяну. Да, кстати, ты сказал, что я знаком с соарендатором, – так кто же это?

Однако Ши Цзинчжоу предпочел придержать эту информацию в секрете и лишь усмехнулся:

– Узнаешь, когда придет время… Давай-ка прикинем, когда мы сможем нормально пообщаться с глазу на глаз.

Мы договорились встретиться на следующий день после обеда. Он сказал, что сразу сможет показать мне дом, а заодно и повидать старого приятеля. Меня снедало любопытство, но также я знал, что Ши Цзинчжоу любит делать из мухи слона, поэтому перестал думать об этом. Этим вечером я чувствовал себя замечательно: одним звонком решил сразу вопрос с работой и жильем… Я вздохнул с облегчением: все-таки выход есть всегда.

Доехав до нужной станции, я вместе с вечно спешащей толпой вышел из метро.

Мы с Ши Цзинчжоу условились встретиться в кафе на улице Сынань. Он стал куда толще, чем прежде: живот у него выпирал, походя на барабан, а сам он казался очень веселым. Едва заприметив меня, он подбежал ко мне и со всей дури хлопнул по плечу, оглушительно расхохотавшись, – совсем как раньше. Мы поболтали о разных курьезах во время учебы, потом рассказали друг другу о тех, кто женился, у кого уже есть дети, и все сетовали, как скоротечно время.