15-го числа отряд тронулся: на высоте Арахтау сверх ожидания не было снега, но не доходя Хунзаха есть еще две большие горы по северному скату, которых завалы значительно замедлили шествие отряда. Горные единороги принуждены были разобрать и тащить на руках. Южные же скаты везде были сухи, как в знойное летнее время. К вечеру отряд прибыл в Хунзах, близь которого расположился лагерем. Жители как Хунзаха, так окрестностей охотно нам доставляли все нужное. Хунзахский гарнизон имеет многих больных цингою, но вновь принятые меры и весенний воздух нужно надеяться скоро прекратит эту болезнь. Впрочем, гарнизон духом не упал, блокады не ожидает; ее, кажется, не так скоро опасаться должен.

По прибытии отряда в Хунзах сообщено было от Ахмет-хана известие, что 16-го числа возмутитель Шамиль намеревался сделать нападение на близлежащие деревни. Это, кажется, ложные слухи. 16-го числа отряд остановился у Хунзаха, 17-го к вечеру выступил и имел от Хунзаха ночлег в 7-ми верстах, 18-го продолжал свой обратный суть к Зирянам, но нигде мюриды не показались. И так движение к Хунзаху и обратно вышло совершенно без одного выстрела и без тени неприятеля. Кажется, что возмутитель Шамиль теперь более думает об оборонительных, чем о наступательных действиях. Может быть и время года было причиною, что он не действовал решительнее, может быть его удерживает всегдашняя готовность к движению войск находящихся в Северном Дагестане. С наступлением теплой погоды и появлением подножного корма вероятно партии его начнут действовать. Но с выступлением наших войск большая часть его шайки принуждена будет заботиться о сохранении собственного имущества и тогда Шамиль предоставлен будет собственным силам; самое упорное сопротивление кажется должно ожидать в гнезде его и окружающих пунктах. Сам возмутитель Шамиль характера довольно нерешительного, но завлечен слишком далеко, чтобы, не подвергаясь верной гибели от его окружающих, мог, если бы даже и хотел, направиться на истинный путь. Теперь он лишен правой руки своей. Уди-мулла убит другим мюридом Ташов-Хаджею, вследствие частной между ними ссоры. Сурхай, Ташов-Хаджи, Кибит-Магома, главные действующие лица, не имеют достоинств Уди-муллы. Из них замечательнейший по своему влиянию остается Али-бек, но и он если верить слухам, не заменит сделанной мюридами потери – ни решительностью характера, ни военными доблестями.

В Аварии Шамиль не однажды встречал сильное сопротивление: жители ее кажется начинают понимать выгоду мирных с нами сношений. При том одна милиция Ахмет-хана (до 5.000 человек) равняется наибольшему числу войск, которые до сих пор выставлял Шамиль.

На преданность полупокорной Чечни надеяться нельзя, но здесь развито довольно в высокой степени торговля и промышленность и народ противодействовавший нам многое теряет, между тем как выгоды доставляемые ему Шамилем отрицательны.

Одни гумбетовцы до сих пор решительно забыли покорность, хотя прошедшего года не оказывали сопротивления действиям отряда г.-м. Крюкова. Чиркат, который имеет значительное влияние на остальные деревни и из которого 2-я жена Шамиля, можно считать корнем зла. Андийцы и ичкеринцы в волнении, но между ними мы имеем много приверженцев и старшины 3-х деревень при Шар-Аргуне еще на днях являлись к начальнику Левого фланга линии г.-м. Гржегоржевскому с объявлением желания покориться русскому правительству. Салатавцы в сношениях с мюридами, но еще покойны, и выгоды Джемала Чиркеевского, на которого недавно излилась Монаршая щедрость, тесно связаны с нами. Объявление на днях наград Высочайше дарованных по случаю проезда Государя Императора через Кавказский край имело самое выгодное влияние на алчность характера сих народов. Быстрого распространения пожара и возобновления времен Кази-Муллы скоро ожидать кажется не должно.