6. Ичкеринцы хотя и не имеют намерения восстать против русских, но боятся в сем случае Шамиля, который может заставить их силою присоединиться к его партии.

7. Кибит-Магома тилитлинский прекратил всякие сношения с Шамилем и распустил слух между обществами карахцев и андаляльцев, что он от русского начальства назначен будет их приставом.

Обо всем семь долгом поставляю в. пр. иметь честь поспешнее донести.

Рапорт полковника Широкого генерал-майору Коцебу 2 от 4 июля 1840 г. №641.

Стр. 393 …Назад тому 10 дней как возмутитель Шамиль выехал с своим семейством из пределов шатоевских в чеченские пределы по той причине, что уже он не стал иметь доверия к шатоевцам, а допредь сего под разными предлогами набрал от первостепенных хороших крымских людей более трехсот, которые тоже забрал собою в деревню Дачи-Борзи; деревня эта лежит по ту сторону реки Аргуна, в которой тоже не имеет намерения находиться долгое время по той причине, что он не имеет доверия к чеченцам и карабулакам; при Шамиле находятся одни только мюриды человек не более двадцати; намерение Шамиля скитаться по разным местам и возмущать народ или удалиться секретным образом за Кубань.

Краткий отчет о положении дел в Чечне и Северном Дагестане, составленный генерального штаба штабс-капитаном бароном Вревским.

Стр. 394 …Известно, что Шамиль после движения к Зиряны войск Северного и Нагорного Дагестана и неудачной своей попытки на Унцукуль скоро распустил свою шайку. Сам он удалился в Чиркат, где занимался укреплением своего замка Ахульго, обеспечиванием себя продовольственными запасами и переселением семейств покоренных им деревень на левую сторону Андийского Койсу. По последним известиям жители Гимры также оставляют свои дома, опасаясь вероятно должного за их вероломное поведение наказания: некоторые из них более благоразумные переходят в покорные нам деревни.

О намерениях Шамиля ничего достоверного не было известно. Сведения доставляемые лазутчиками часто не соглашаются и даже противоречат друг другу. Таким образом одни уверяют, что предложения Кибита-Магомы, посланного для возмущения в общество Хидатль были отверженны и что он сам едва мог спасти жизнь свою, между тем как другие утверждают совершенно противное, будто бы как Хидатль, так и соседние общества в сильном волнении и обещались дать Шамилю значительную помощь. Важнейшие слухи полученные о намерениях Шамиля были: что он хотел возобновить нападение на Унцукуль и спуститься даже на Эрпели и Каранай, овладеть деревнями верхней Аварии, как-то: Цолода, Ингердах и проч. занять Карадахский мост и тем отрезать главное сообщение Ахмет-хана с мехтулинскими его владениями. Силы наши в Северном и Нагорном Дагестане Шамиль считал гораздо значительнее действительного.

Как бы то ни было, но чтобы его более держать в недоумении, г.-м. Пантелеев решился двинуть к Хунзаху отряд из 2-х баталионов (один Апшеронского и 1-й Куринского егерского полка) при 2-х горных единорогах и 20-ти конных казаках. Начальник сего летучего отряда назначен был командир Апшеронского полка полковник Попов; сам г.-м. Пантелеев с остальными войсками остановился в кр. Темир-Хан-Шуре, дабы тотчас иметь возможность в случае покушения на Эрпели и Каранай двинуться к ним на помощь.

12-го и 13-го марта баталион апшеронцев занимался расчищением дороги по Гимринскому хребту. 14-го числа с рассветом войска тронулись из Зиряны. Провианту взято на 6 дней. Тяжести были все на вьюках. При Зиряны и Балаканском ущелье был по-прежнему оставлен один баталион. Невдалеке от Москоха войска расположились на ночлег по дороге от Зиряны до Хунзаха, это одно место, где можно добыть дрова и то по причине местоположения с большим затруднением.