– Бедолажка… – Сочувственно произнес Слава, сморгнув слезы. – Какой стресс пережила. Ей теперь полжизни придется его прорабатывать с психологом, если не сфихнется…

– Если убийцы затаились где-то недалеко и следят за детским домом, они все равно узнают, что кто-то выжил. В нашем случае конкретно Уля. – Женя прервал размышления Славы о судьбе сиротки. Об этом они поломают голову позже. Сейчас же их задача состояла в том, чтобы защитить ее. – Попробуйте деликатно расспросить ее: сколько было убийц, как выглядели, как ей удалось спрятаться от них. Ни в коем случае не афишируйте официально, что кто-то остался в живых! Эти журналюги сейчас набегут вынюхивать все и быстро разнесут новость, которая не должна дойти до наших потрошителей.

Женя прекрасно знал, что песьи журналисты уже жаждали узнать эксклюзивные подробности резни в «Мягких облаках» и стоит им дать волю, как закапают место преступления едкими слюнями, только сильнее запутывая дело. Женя не тешил себя надеждами, что полицейским удастся найти полезные улики, отпечатки пальцев, потому что им, точнее Жене в одиночку, предстоит бороться далеко не с людьми. Такие преступники, конечно, оставляют зацепки, но лишь те, что никто, кроме Жени, в участке не сможет интерпретировать. Женя снова выходил на тропу войны со сверхъестественным и интуиция не предвещала ничего хорошего.

Вероятно, Уля оставила крупный осколок души во время резни, поэтому Женя ее не ощутил. Он обязательно вернет его ей, но позже, когда он освободит все души из детского дома. Ритуал, проведенный тварями, все равно не позволит Жене вырвать осколок души Ули, потому что он тоже, скорее всего, остался где-то здесь, а не попал в руки прожорливого черта.

– Хорошо, Жень. – Слава почесал затылок, устало вздохнув. – Но ты гофоришь так, как будто не поедешь в отдел.

– Я действительно не поеду. Мне нужно проверить свои источники.

На крыльце Женя столкнулся с побледневшим следователем. Меж пухлых пальцев тлела сигарета, и мужчина с широко раскрытыми глазами заглядывал за спину Жени.

– А мне… нужно?

– Сегодня всем нужно, – приказным тоном изрек Женя и побежал к мотоциклу.

***

Игривый ветерок с примесью запаха тины и жухлых листьев обдувал величественный дом Авдеевых, построенный на берегу речушки Беленькое в поселке Тимирязевское под Томском еще в середине девятнадцатого века, когда коренные шаманы из Эушты, основную часть которых составляли мусульмане-сунниты, позволили вампирам поселиться и укрепиться в их землях. Семейству Авдеевых пришлось дать клятву перед старейшинами, что взамен на их благословение, вампиры не навредят ни одному человеческому существу и будут содействовать шаманам в поддержании равновесия в сибирском городке. Шаманов среди татар не осталось или Женя попросту о них не знал, но Авдеевы до сих пор держали обещание, данное больше века назад.

Женя остановил Харлей у кованных ворот. Стальные бутоны пионов расцветали на прутьях. Женя прошлепал по влажному гравию, застревающему меж зазубрин на подошве ботинок, к калитке и дернул ее. Она ему не поддалась. У Жени не было времени звать хозяев особняка. Они бы точно услышали даже тихий зов шамана, но, вместо этого, Женя начертил в воздухе вертикальную линию – руну Исток. Шпингалет с обратной стороны покрылся корочкой льда. Женя вновь нарисовал в воздухе вертикальную полоску, но в этот раз указательными пальцами обеих рук отвел от нее две диагональные линии книзу. Руна Чернобог. Руна разрушения. Лед затрещал и шпингалет рассыпался в прах.

Окна двухэтажного дома светились новогодней гирляндой, зазывая заблудших путников-мотыльков погреться у камина и насладиться сполна вампирским гостеприимством. Янтарный свет разгонял мрак на пути Жени, а от опрятных елей тянулись длинные тени. Цветы в круглых клумбах, о которых на протяжении всего лета бережно заботилась, буквально пылинки с лепестков пылинки сдувала хозяйка дома, завяли и, погибая, прильнули к рыхлой земле. На пороге особняка Женю встретил Александр.