— Что ж присаживайтесь, — машет рукой, выражая безразличие на мои реплики.

С разрешения хозяина всей этой канители мы с Кольцовой усаживаем свои филейные части на диван с большим количеством подушек, да так, что просто проваливаемся задницами. Столик тем самым кажется выше — приходится подниматься, чтобы дотянуться за напитками с легкими закусками, которые тут же появляются на деревянной поверхности. Серега садится напротив, расставив широко свои ноги, и располагает руки поверх спинки дивана. Смотрит на нас свысока, падишах херов.

— Ну, че, как? — это он интересуется нашим впечатлением.

— Задумка, Сергей, шикарная, — поет рядом Юлия. — Вроде бы таких центров уйма в нашем городе, но этот какой-то особенный.

Он утвердительно кивает головой с легкой ухмылочкой на роже. Я такую с удовольствием стер однажды.

По дороге сюда мы с Кольцовой договорились, что основную часть разговора я предоставлю ей, а сам развешу уши и буду потихоньку впитывать всю информацию.

Юлька по свистку принимается щебетать о положительных моментах и плюсах, которые были замечены. Когда она успела все оценить? Мы здесь всего минут пять, максимум, десять. Очевидно, у нее такая стратегия.

Не мешаю. Молчу, откровенно засунув язык в задницу. Только поглядываю на Сергея, который периодически бросает на меня свои тяжелые взгляды.

Возвращаясь мысленно в день разборок, помню, как дал четкий ему совет: не смотреть, не касаться, не плеваться ядом на подругу девушки моего лучшего друга. Рому он как-никак уважал, порой относился к нему лучше, чем ко мне. Не суть. Мне было важно, чтобы его поганый язык не выставлял Аню в дерьмовом свете.

Вроде не тупой, заткнулся. С того момента посматривает на меня странно. Разглядывает с каким-то больным интересом, будто хочет найти ответ на свой гребаный вопрос.

То, что было у меня с Аней, никак его не касается. Как и то, что мы были раньше знакомы. Это наша история, наше с Анькой личное дело, как и то, что было между нами после их разрыва. И это Сереге не дает никакого права гнать на нее.

Опрокинули беднягу? Пусть ищет утешение у другой своей телки. Между прочим, с которой Аньке изменял. Так что, сам он «шалава».

После нашего знакомства я не интересовался зеленоглазой фурией, она не искала меня. Я не подкатывал к ней шары, когда она состояла в отношениях с моим кузеном. Я не придавал значения тому, что она зацепила нечто внутри меня и не отпускала.

Со времен последней встречи особенно ноет. Где-то за грудиной.

Пытался залить в себе это новое ощущение. Не получилось.

— А че, Саня, молчит? Язык проглотил? — прерывая милую беседу с Юлей, интересуется Серега.

В его руках шланг от кальяна, который предлагает нам испробовать.

— Просто в охренительном шоке, — отстраняю рукой его предложение. Юлька тоже тактично отказывается и слегка прочищает горло. Намекает, чтобы заткнулся, наверное.

— Конечно, — соглашается он охотно, — по-другому быть не может. Я, знаешь, сколько бабок вбухал? Тебе и не снилось.

— Что ж, предлагаю тост, — вскакивает с места Кольцова, когда слышит рядом скрежет моих зубов.

— Супер, какой? — поддерживает кузен, но утыкается носом в телефонную переписку.

— За успех дела...

— Отлично, — соглашается он быстро, не давая Юльке закончить речь. — Сейчас второй человечек не менее важный подтянется, тогда и тосты зайдут на ура, — подмигивает он ей, отпивая из своего стакана.

Блин, я уже весь в нетерпении свалить отсюда, а еще какой-то второй человечек.

— Ты куда? — Кольцова хватает меня за руку, когда пытаюсь подняться с места.

— Отлить, — говорю прямо, чтобы меньше было вопросов.