В результате вечером следующего дня к клубу, где мои подруги запланировали проведение моего девичника, подъехал совершенно другой человек. Я изменилась не только внутренне, не оставив в душе места для боли и страданий, но и внешне. От непонятного цвета волос, неброского макияжа и любимых джинсов и маек не осталось и следа. Я мало того что сделала стрижку, так еще и перекрасилась в темно-каштановый. Кроме того я приобрела сногсшибательное ярко-красное короткое платье, которое облегало фигуру как вторая кожа, оголяя при этом спину до поясницы. Оно было отделано мелкими камешками и пайетками, отчего переливалось как рубиновое вино в бокале при попадании яркого света. В комплект к платью были подобраны туфли на высоченных спице подобных каблуках. В общем, когда я в таком виде подошла к столику, где меня ждали подруги, они просто потеряли дар речи.

– Ничего себе изменения! – первой пришла в себя Пам. – А что будет после свадьбы? Мы хоть тебя узнаем?

– Девчонки, сегодня последний вечер, когда я могу потусить по-холостяцки, – просияла я улыбкой в ответ. – И я хочу погулять на полную катушку.

Все без исключения поддержали мой настрой. Пам хоть и подняла удивленно бровь, но не стала противоречить всеобщему веселью. Вечеринка удалась на славу. Море веселья, музыки, танцев, выпивки. Подружки даже заказали для меня приватный танец стриптизера, к которому я присоединилась и была готова показать такой класс, если бы только Пам не стащила меня со сцены. Но я не расстроилась и направилась на танцпол и оказалась там в своей стихие, словно рыба в воде. Я всегда любила дискотеки и всю ночь танцевала то с подругами, то одна, то с кем-то. Партнеры появлялись из ниоткуда и также исчезали. Это была моя ночь.

Рано утром меня домой привезла Пам, весь девичник следившая за мной как за маленьким ребенком, чтобы я не натворила глупостей. Все в доме еще спали, я осторожно пробралась наверх. Войдя в свою комнату и увидев аккуратно развешенное в гардеробной мое подвенечное платье, я не выдержала и поддалась эмоциям. Я зашвырнула одну туфлю на шкаф, вторую пнула ногой, разбила небольшую вазу и на том успокоилась. Платье осталось нетронутым. Как бы мне сейчас ни хотела разорвать его на части, мне удалось сдержать себя. Оно было нужно для реализации моего плана.

Тогда я заперла дверь и упала без сил на постель. Хмель и усталость сделали свое дело – в голове не осталось мыслей не дающих уснуть, я отключилась, провалившись в глубокий сон. Проснулась я только к обеду и когда спустилась в столовую, никого там не застала. Отец решал какие-то срочные вопросы в офисе, а мама занималась банкетом, на который были приглашены очень влиятельные люди, и поэтому она лично должна была держать все под контролем. Это было мне только на руку, и я могла заниматься тем, что задумала.

Мне даже удалось избежать встречи с родителями до церемонии. Когда они вернулись вечером домой, я, сославшись на усталость, уже спала, а точнее сказать делала вид, что спала. А утром в день свадьбы, я заявила маме сквозь дверь ванной, чтобы они ехали к месту церемонии, а я приеду туда чуть позже, когда закончу с нарядом.

Когда лимузин привез меня, я торопливо опустила на лицо фату. Отец, поджидавший моего приезда, помог мне выйти и, окинув мой наряд, с улыбкой произнес:

– Смелое платье! Твоя мама будет в шоке.

– И не только она, – заверила я его.

Как только мы с ним шагнули на дорожку, украшенную по обеим сторонам гирляндами из живых белоснежных цветов, зазвучала музыка, которую исполнял небольшой оркестр. Сквозь тонкую ткань фаты я увидела длинные ряды скамеек, на которых расселись гости. А там впереди, возле арки, увитой такими же белоснежными цветами, ждал меня ничего не подозревающий Майк, тот Майк, которого я когда-то любила всем сердцем и которому приготовила то, чего он точно не ожидал.