На следующее утро Виктор, как и обещал, отвез меня в уже знакомое отделение полиции. Сегодня слегка подморозило и те места, которые до этого были щедро политы дождем, затянула тонкая корочка льда, которая не желала таять под скупыми солнечными лучами. Я пару раз поскользнулась и чуть не загремела, неловко ступая на непривычно высоких каблуках, но мой спутник не торопился подать мне руку. Вообще-то, я уже привыкла к его выражению лица, от холодно безразличного до мрачно недовольного, и к такому же отношению. Выбирать сейчас не приходилось.

На пороге мы столкнулись с уже знакомым дежурным Александром, который после краткого разговора с Виктором, с виноватым видом провел меня куда следует, помог составить заявление и фоторобот преступников и даже предложил позвонить моим родственникам в Америку. Перед этим Виктор делал тоже самое, уговаривал меня связаться с отцом, но я знала, к чему это приведет, и решительно отказалась.

Тогда Александр, который, похоже, полностью изменил свое мнение обо мне и искренне раскаивался в прежнем поведении, пообещал в ближайшее время найти адрес моей сестры. Распрощавшись с ним, я направилась на улицу, не представляя, что делать дальше.

– Я сейчас отвезу тебя домой, а мне нужно будет уехать по делам, – послышался голос Виктора за спиной.

Я нерешительно пробормотала, что он не обязан мне помогать, а я не могу больше пользоваться его гостеприимством. На что он как обычно невозмутимо бросил, что альтернативы у меня все равно нет. И с этим было невозможно спорить.

Высадив меня с пакетами продуктов, купленными по дороге в небольшом магазине, и предупредив о своем возвращении лишь вечером, Виктор умчался, а я осталась хозяйничать в чужом доме. Чтобы хоть как-то отблагодарить за помощь, я решила приготовить вкусный ужин, а когда с этим справилась, чтобы не сидеть без дела, взялась за уборку.

В жилых комнатах был относительный порядок, оставалось лишь удивляться, как без женской руки Виктору удается справляться с хозяйством. Чем больше времени я проводила с ним, тем более необычным, если не сказать странным, он мне казался. Эта странность и притягивала, и пугала одновременно.

Когда я покончила с пылью, то вдруг, направляясь в ванную, заметила слегка приоткрытую дверь в одну из нежилых комнат. Любопытство – страшная сила, именно оно просто подтолкнуло меня к этой комнате. Сначала она мне показалась ничем не отличающейся от всех остальных, где как и здесь вся мебель была зачехлена, а окна плотно закрыты. Но присмотревшись, я поняла, что она особенная. Если вся жилая часть дома была удобной, но безликой, то в этой комнате ощущалась душа ее хозяйки. Да, эта комната явно принадлежала женщине. Тут я не могла ошибиться. Светлые обои в мелкий цветочек, множество коробочек и шкатулочек, которые обнаружились под чехлом на туалетном столике, все словно ждало свою хозяйку. Когда я раскрыла шкаф, то замерла от удивления. Там было полно женской одежды, которую Виктор мог бы мне предложить вместо столь раздражающей его кофты и не прибегать к услугам Риты. Я сняла с плечиков одно из платьев, его мягкая струящаяся ткань так и манила примерять его. Но сделать этого я не успела, за спиной послышался голос звенящий от гнева:

– Что ты здесь делаешь? Как ты посмела входить в эту комнату?

– Просто дверь была открыта, я… – начала лепетать я, но быстро умолкла, встретившись с его взбешенным взглядом почерневших глаз на перекошенном от злости лице.

– Почему вы, женщины, всегда суете нос куда не следует? – он навис надо мной, и мне казалось, что еще мгновение и он набросится на меня и разорвет на куски. – Я помог тебе, приютил, а ты… Вон! Убирайся вон отсюда!