– И вам доброго дня, Станислав Аркадич, присоединяйтесь к нашему столу.

Спокойствие Хромых сбило Станислава Аркадьевича с толку. Наличие такого количества заступников для бывшего прокурора никакого значения не имело. Не драться же он собирался. А лишь подвинуть в сторону типа, который мешал.

Должен радоваться этот бывший прапорщик, что не вышвырнуть из деревни, не засадить в тюрьму (и то, и другое без проблем можно обеспечить, проработав прокурором района столько лет) решил хозяин жизни, а просто подвинуть. Для этого не кулаки нужны, а власть. Как раз с этим у прокурора, несмотря на приставку «бывший», всё было в порядке.

Поэтому он и не раздражался. Имелась разве что досада, ведь придётся время тратить, да еще на это хромое быдло.

– Да подойди ты сюда, поговорить нужно, – хорошо поставленным голосом обратился бывший прокурор. – Не объедят тебя твои гости.

Пётр Карпович уже хотел подняться, но сильная рука довольно щуплого на вид Профессора легла ему на плечо.

– Я поговорю, – успокоил он.

Сосед, увидев, что поговорить вызвался один из гостей, развёл руками. «А это что ещё такое?» – обозначал сей жест.

– Доброго дня, господин Яворский, – официально обратился Профессор к высокомерно смотрящему на него представителю местечковой власти. – Меня зовут Константин Сергеевич Рыбаков. Я общественный защитник вашего соседа. Уверен, что вы как человек, знакомый с законом, не имеете претензий к моему доверенному лицу. И если вы заявите об этом при свидетелях, то мы не будем выставлять счёт за работу, которую выполнили, – и говоривший кивнул на сложенный у бани забор.

Станислав Аркадьевич, видавший-перевидавший всякие адвокатские штучки и от персон позначительнее и покрупнее новоявленного защитника, не стал утруждать себя дипломатиями разными, а просто и коротко выдал:

– Слушай сюда, защитник хренов, я сегодня добрый поскольку у меня медовый месяц, поэтому даю вам время. Обедать я буду на улице вон за тем столом. Во время обеда я бы не хотел лицезреть ваши рожи. Так что забор должен стоять. Иначе я перестану быть добрым. Я выразился ясно? – закончил господин Яворский и посмотрел на собеседника своим профессиональным взглядом, который должен приводить в трепет любого, на кого он направлен, вне зависимости от того, имеет тот нелады с законом или нет.

Собеседник в ответ улыбнулся.

– А чего время тянуть? – парировал он. – Мы всё равно доброту твою не оценим. Вот такие мы засранцы.

На последних словах Профессор засмеялся, и это оказалось в сотни раз обиднее любых оскорблений. Кровь хлынула к лицу бывшего прокурора, но он, как никто другой, знал, что давший волю эмоциям уже проиграл. Поэтому собрался и, глядя на обидчика, достал мобильный телефон, сообщив голосовому помощнику:

– Райотдел, дежурный.

Трубку он держал подальше от уха, чтобы собеседник слышал разговор. Когда гудки сменил голос, мужчина перебил докладывающего:

– Это Яворский. Миша, сооруди мне машинку ППС на мою дачу. Тут 167-я наклёвывается, – и, подождав, пока дежурный запишет, добавил с некоторым сожалением: – Часть первая. Хотя посмотрим, что ещё нам эти клоуны покажут.

Профессор вернулся к столу, где присутствующие хоть никак и не выказывали своего интереса, тем не менее слушали внимательно весь диалог. Хороший шашлык, который похвалил даже Мурат, вернул прежнее праздничное настроение. Разве что тосты пришлось отложить до приезда полиции.

Ждать пришлось не долго, минут через двадцать на деревенской улице замигала сине-красными огнями полицейская машина.

Похоже, что в соседнем коттедже наряд ППС заметили, потому что ворота автоматически распахнулись и бело-голубой внедорожник въехал на территорию.