Ощущение, как будто нечто очень большое и тёплое переворачивается в груди. Это мешало сделать следующий вздох. Ева почувствовала горячее дыхание на щеке и мягкое, еле заметное прикосновение тёплых губ к уголку рта.

Её первый поцелуй. Хотя поцелуем-то это особо и не назовёшь. Он просто коснулся её своими губами и замер на несколько секунд.

И его первый поцелуй, с которым Никита не знал, что делать. Просто порыв настолько сильный, что оба не смогли остановиться. Буря эмоций переполняла их.

Раскрасневшись, то ли от жара, то ли от смущения, они отодвинулись друг от друга и виновато опустили глаза. Нужно объясниться, но слова застряли в горле, образовав ком. Ни одна мысль, носившаяся в это время в головах, не смогла найти выход. Казалось, прошла целая вечность, пока юные создания начали приходить в себя и осознавать, что пора начать говорить.

Никита посмотрел на пальцы, которыми держал руку Евы, нервно перебирая ими по гладкой ладони своей девочки, и ощутил, как миллионы разрядов проходят сквозь них и утопают в хрупкой руке. Потом поднял взгляд на губы и задохнулся от всполохов памяти о поцелуе.

– Я весь вечер думал о тебе…

«Что он только что сказал? Он что-то спросил? Может, он, что-то предложил мне? Он, наверное, предложил прогуляться. А если не погулять… Если опять получится невпопад, и я опять буду выглядеть по-дурацки? Так я и есть дура. Боже… Он как будто, на другом языке говорил… может, мне вообще показалось?» – мысли бешено бились о стенки черепа и оставались считанные секунды до того, как вскипит мозг.

– А мы с ребятами сегодня весь вечер в «Казаки- разбойники» играли, – поднимая глаза, смогла вымолвить она.

– Ты мне очень нравишься, Ева! – не сдавался Никита.

«Что… он опять что-то произнёс? Я, наверное, с ума схожу! Надо закрыть глаза, досчитать до десяти, а потом открыть и это всё закончится. Может это вообще сон?» – Ева закрыла глаза и попыталась вспомнить порядок цифр до десяти.

«Может, я её напугал? Она, наверное, испытывает ко мне только дружеские чувства. Какой же я болван! Надо было подождать. Ну вот, всё испортил! И зачем я попёрся к ней? Может, она сейчас собирается с силами, чтобы врезать мне?» – думал Никита, делая шаг назад.

От этого движения Ева открыла глаза и попыталась понять, о чём он думает глядя на неё. Вопрос… в его глазах стоял немой вопрос и ожидание ответа.

– Извини, я не расслышала…

«Ну вот, она издевается надо мной. Она ведь всё прекрасно слышала. Ахринеть, я еле сказал это, а она ещё и издевается! Лучше бы пощёчину дала!» – волна злости прокатилась по всему телу.

– Я спросил, ты выйдешь за меня замуж?!

– Ты серьёзно это говоришь? Но ведь мы совсем ещё маленькие, нам нельзя! – нервно засеменила Ева.

– Не парься! Это я твой слух проверил, – сказал со злостью Никита, махнув рукой, и, пожелав спокойной ночи, отправился домой, оставив ничего не понимающую Еву одну у подъезда.

«Это что сейчас было? И как мне надо это понимать? Может, это шутки такие у мальчишек? А может он просто поспорил с кем-нибудь? Клоун! – негодование настолько захлестнуло её, и она так сильно топнула ногой, что острая боль тут же вернула на землю. – Идиот! Пусть только ещё посмотрит в мою сторону!»

– Ну, что, Отец! Вижу, похотью здесь пока не пахнет, поэтому первый ход твой!

– По праву! – довольно улыбаясь, произнёс Яхве и величественно присел за стол, где стояли шахматы.

Чему так загадочно улыбался, знал только он сам, но то, что в этой улыбке читалось умиротворение, не скрылось даже от Люцифера, которому чужды эти эмоции. Отец и сын вместе остановили время и через мгновенье, запустили его с новой силой, стерев линию судьбы, начертанную при рождении для Евы. После этого её жизнь оказалась полностью в их руках, и представляла собою загадку даже для них самих.