Как результат жесткой экономии пространства – квартир в этом доме получилось много. Тридцать две на каждом этаже. По шестнадцать квартир в каждом каменном рукаве. Больше ста пятидесяти квартир в доме! Мама дорогая, сколько же мне придется обойти, чтобы решить все свои вопросы? И первый в данном промежутке времени – у кого хранятся ключи от подвала?

В коридоре темно, не горит ни одна лампочка. Да и нет их здесь, похоже. Не прижились. Под ногами хрустит какой-то мусор. Где-то далеко впереди виден тусклый дневной свет, проникающий в коридор через узкое, сильно грязное окно.

Достал из кармана рюкзака небольшой, но достаточно яркий фонарик. Светодиодный, на аккумуляторе. Судя по заявленным производителем из Поднебесной характеристикам, данный агрегат способен легко разгонять тьму на протяжении не менее пяти часов. Сделаем скидку на рекламный ход и известную хитрость главных производителей и продавцов планеты – дадим фонарику на работу часа три, не более. Должно хватить. К тому же в подвале заявлено наличие освещения. Если нет – у Виталия тоже имеется неплохое осветительное оборудование.

Первая дверь. Старая, но с виду крепкая. Деревянная, клееная филенкой и выкрашенная коричневой краской. На двери ничего нет: ни ручки, ни дверного глазка. Замочная скважина плотно забита каким-то мусором, возможно, бумагой. Интересно! Пригляделся и увидел, что дверь открывается внутрь. Раньше так строили. Это нормально. Несильно толкнул дверь, но ничего не вышло. Заперто. Секунду подумав, негромко постучал. Тишина. Ударил по двери сильнее, кулаком. Дверь издала жалобный скрип и вдруг чуть-чуть приоткрылась. От неожиданности я замер и не успел среагировать, когда из образовавшегося в дверном проеме зазора на меня вырвалось облако спертого воздуха – сухого, как из пустыни, и предельно насыщенного пылью. Попав мне на лицо, он заставил меня зажмуриться, задержать дыхание и поспешно отступить в сторону.

Запах. Я успел почувствовать его, и он мне очень не понравился. Мне не доводилось бывать в таких специфических сооружениях, как склепы, тем более в старых семейных. Но сейчас почему-то возникла стойкая уверенность: именно так и должно пахнуть в тех каменных могильниках.

Я не сдержался и закашлялся, невольно вдыхая воздух, пропитанный густой и очень сухой пылью. Из глубины сознания подкатило отвращение, а в горле возник комок. Появилось нестерпимое желание долго и упорно отплевываться. Как же нужно было запечатать квартиру, чтобы в ней, словно в консервной банке, сохранилась такая концентрация вони – будто здесь сто лет назад испортилось что-то… невообразимое?

Отступив еще дальше от открывшейся двери – в квартире, как нетрудно было догадаться, давно никто не жил – я полез в рюкзак и нащупал литровую бутылку воды. С дрожащими от нервного напряжения пальцами свинтил крышку и с наслаждением сделал несколько глотков.

Зайти или нет? С одной стороны, раздирало любопытно: хотелось глянуть, как здесь жили люди и что подвигло бывших жильцов к такой тщательной «консервации». С другой – а если внутри что-то криминальное? Судя по запаху, этот вариант весьма вероятен. Там может оказаться что угодно: от следов преступления до мумифицированного трупа. Ладно, если это тело собаки… А если, не дай бог, человека? Так что – к черту это любопытство!

Спрятав в рюкзак воду и сбив руками пыль с одежды, я двинулся дальше по коридору. Подходя к каждой двери, стучал, прислушивался и шел к следующей. Идти приходилось осторожно, внимательно глядя под ноги. Несколько раз на полу попадались засохшие кучки экскрементов и крупные осколки бутылок, разбитых о стены.