Тут в дверь постучали. Не было у меня привычки закрываться на ключ… Нет, не так. Была у меня привычка не закрываться на ключ, поэтому-то и вошла в комнату невысокая женщина, закутанная в платок до самых глаз. Опять неудачно выразился. В комнату влетела разъяренная фурия в женском обличии, которая сдернула платок с головы и превратилась в Мильку.

– Чего разлегся! – заорала она.

Я вздрогнул от неожиданности и вскочил с кровати. Командирша, значит, явилась. Сейчас приказы раздавать начнет.

– Погоди, красавица, – начал злиться я. – Ты откуда взялась? Меня тут твои коллеги чуть не расстреляли… (Я специально начал сгущать краски, ну надо же поставить ее на место. Да и статус мой пора прояснить. Кто я им? Расходный материал?) Ну-ка скажи мне, какого черта я тут делаю? Мне надо пальцем показать на Веру Павловскую? А нет ее здесь… Зато тут есть ВЧК, которой наплевать на ваши игры. Мне тут Савва сказал, что ему поручили тебя ликвидировать…

– Руки коротки у твоего Саввы, – усмехнулась Милька.

– Не больно-то храбрись… Скажи-ка лучше, где твой муж? Это он организовал нам такую встречу?

– Нет больше Алексея, – потухшим голосом сказала Милька и неожиданно всхлипнула.

– Ну, извини, – сказал я.

Мне почему-то сразу стало ее жалко, хотя Алексея ее я в глаза не видел, может он злодей несусветный.

– Никого из наших тут больше нет, одни мы… Давай не будем собачиться, самое время сосредоточиться на выполнении задания.

– Какое задание? – возмутился я. – Самое время возвращаться обратно.

– Не могу я возвратиться просто так, – тихо сказала она. – Я должна привести с собой Веру Павловскую.

– Ничего у тебя не выйдет, я знаю этих девиц. Каждая в рукопашной может трех мужиков уделать, а стреляют так, как американским ковбоям и не снилось. Помогать тебе в твоем грязном деле я не собираюсь, так что убирайся отсюда.

– Дело мое не грязное, а самое чистое и благородное…

Я уже принял решение, снова улегся на кровать и отвернулся от Мильки, краем глаза наблюдая за ней.

– … И помогать мне ты будешь, – продолжила она, доставая револьвер.

Я не пошевелился, а Милька демонстративно со щелчком взвела курок. Не надо быть великим психологом, чтоб понять: берет на понт. Тут она поняла, что перегнула, засунула пистолет во внутренний карман куртки, а может в потайную кобуру, прошла дальше к столу и села на стул. Уходить, явно, не собиралась. А я взял с тумбочки сигареты, спички и закурил, не вставая с кровати. Милька молчала, а я специально пускал дым в ее сторону. Некультурно поступал, самому противно, но надо же ее как-то выкурить. Не надо мне эту фанатку своего дела, да и дело это безнадежное. Тут ведь совсем не важно, буду я ей помогать или нет… Это дети малые верят в счастливую райскую жизнь на земле, где нет ни богатых, ни бедных, и все равны и счастливы. Не бывает так. Среди равных, всегда есть те, кто равнее, среди бедных – те, кто беднее, а среди счастливых – те, кто счастливее. Взрослому человеку это понятно, а те девушки, которых Милька хочет соблазнить прелестями коммунизма, уже взрослые… Хотя сама-то она похоже верит. Но ведь в ее работе по другому нельзя… А вот я в коммунизм не верю, и помогать Мильке не буду.

– А ты понимаешь, что без меня тебе отсюда не уйти? – с насмешкой сказала Милька.

– Давно понял, – равнодушно ответил я.

– Решил остаться тут навсегда? – с сомнением продолжила Милька.

– А что? Тут тоже жить можно. Буду служить в здешней ЧК и поставлю охрану к порталу, чтоб никто посторонний сюда не проник и не нарушил течение событий, предопределенных творцом вселенной…

Во как завернул! Самого дрожь пробрала… А Милька тоже вытаращилась и сказать не знает что…