– Ну… – протянул Маркус, задумавшись. – Первое упоминание где-то в IX веке нашей эры… За все столетия моя семья ни разу не смешивалась с простыми людьми. Я… аристократ чистых кровей.

– Столько поколений сменилось, ты не можешь знать наверняка, – фыркнула Катя. – Мало ли какой граф с кухаркой или экономкой путались.

В ответ Маркус лишь таинственно улыбнулся уголками четко очерченных губ, словно знал, что прав.

– Ты не русский. Из какой страны пожаловал к нам? – продолжила допрос Катя. По необъяснимым причинам захотелось узнать иностранца получше. Прочитать книгу его жизни, характера от корки до корки.

– Из Великобритании, я родился и жил в Лондоне.

Катя слушала, затаив дыхание.

– Почему перебрался именно в Россию? Неужели у нас жить лучше?

– Так было нужно… – туманно ответил Маркус, и Катя поняла, что касательно причин переезда вопросы лучше не задавать, иначе нарвешься на грубость.

– На кого учишься?

– На юриста, – последовал ответ.

– А родители не боялись сюда отпускать? Ты сказал, что в твоих венах течет лишь кровь аристократов, а общаешься здесь с людьми не из своего круга… В университете полно привлекательных девушек. Вдруг влюбишься. Родные разозлятся.

– Любовь – это глупая зависимость от предмета обожания и слабость, Кэти. Мое сердце на нее не способно, – холодно и уверенно ответил Маркус. В черных глазах мимолетно промелькнули боль и горечь, когда он продолжил:

– Мои родители больше никогда не разозлятся – они погибли. Мать, когда я был ребенком, а отец – несколько лет назад…

– Извини, я не знала… – опустила глаза Катя, почувствовав себя неловко. Стало жаль Маркуса. Никому не пожелаешь потерять родных, которые произвели тебя на свет. Это так больно.

– Надоело. Давай закроем тему обо мне, – тоном, не терпящим возражений, бросил он. – Не против, если я закурю?

– У нас никто не курит… Если мама почувствует запах табака, у меня будут проблемы…

– Окно открою, все выветрится. Найди что-нибудь под пепельницу, – попросил Маркус и, приподнявшись с табурета, потянулся к окну.

Когда открыл его, с улицы повеяло холодом, Катя поежилась. Тело покрылось гусиной кожей. Пижама, пускай и с длинными рукавами, – не лучшая защита от стылого октябрьского воздуха.

Для замены пепельницы Катя поставила на стол небольшую стеклянную баночку из-под икры, села обратно на табурет и обхватила себя руками.

Маркус несколько секунд пристально смотрел на Катю, вертя в здоровой руке сигарету. Затем вздохнул, вышел из кухни и вернулся с черным драповым пальто. Накинул его на плечи удивленной Кати.

– Чтобы ты не простудилась из-за меня. Оно подсохло, – ответил на немой вопрос и закурил.

Удивительное открытие. Оказывается, у хладнокровного, опасного, жесткого красавчика есть сердце. Ну, или какая-то его часть.

Она не могла выбросить из головы, что ей понравилась его небольшая мимолетная забота и исходивший от пальто терпкий аромат парфюма, смешавшийся с приятным запахом самого Маркуса…

От этой мысли стало дурно.

Идиотка. Все-таки увлеклась… Пора собраться с силами и строить новую баррикаду. Таинственность, притягательность и беглое проявление доброты Маркуса не должны ее сломать. Нужно быть сильнее и думать головой, а не сердцем.

Возможно, иностранец прав, выставив ее недавно ветреной девкой. Привлек один, причем чувства вспыхнули давно, а как только получили отклик, она встретила другого, и он как бы начинает нравиться. Осталось переспать с обоими, чтобы соответствовать новому образу.

В груди Кати зародилось презрение к себе.

Денис нравился тем, что обычный, но таких везде много. В Маркусе, несмотря на хладнокровие, есть что-то огненное, будоражащее кровь. Вокруг витала загадка, а темная аура отпугивала и манила одновременно. Почему девушек тянет к плохим парням, даже если умом понимаешь, что к добру это не приведет? Неужели она такая же? Раньше к грубым и опасным типам ее не влекло. Скорее наоборот, она чувствовала неприязнь и нежелание общаться даже по-дружески. Чем же Маркус отличается от них? Ответа она не знала.