Уже ставший обязательным кивок от Стаса, и мы вновь выдвигаемся. Тут тоже были стеллажи, однако, гораздо длиннее и без точной симметричности, как в парфюмерном, или, как он там называется. Часто попадались участки заставленные велосипедами, вешалами с разнообразными костюмами, а посередине зала возвышалась стена-стенд, с развешанной на ней зимней одеждой. Вот возле него, не доходя пяти метров, Стас подал знак «замри» поднятым вверх кулаком на сгибе локтя.

Быстрое движение вниз рукой, не разжимая кулак, это «пригнуться», хотя мы опускали ладонь на уровне пояса горизонтально земле, но и так можно. Подойдя к Виктории, надавил ей на плечо. Поняла сразу и присела, держа на прицеле свой сектор, видимо заметив краем глаза, её движение повторил и Макс. Молодцы, быстро учатся, а вот я тупил долго, пока выучивал жесты и понимание, что надо следить за своими товарищами. Хотя, может обстановка к этому располагает, – кто не будет быстро учиться выживать, того в скором времени сожрут.

Дальше Стас повернулся ко мне и приложил ладонь к уху, наподобие локатора, это у нас, – «я слышу», а вот дальше я не понял, – сжав большой и указательный палец уточкой, он поднял остальные пальцы вверх. Я завис на пару секунд, и опустил большой палец вниз, мол – «не принял». Стас раздражённо выпятил челюсть, а потом скривил такую гримасу, что мне всё стало моментально ясно. Враг, короче. А дальше начался парад мимов, – разжал и сжал много раз все пальцы, указал на себя ладонью, потом ударил воздух кулаком, быстро ткнул в меня пальцем и покрутил той же ладонью над своей головой, опять положил руку на грудь, обвел рукой согнутой в локте вокруг себя, словно пытаясь плыть, опять тычок в меня и, наконец, вытянутая рука в сторону начала стены разделяющей зал.

Честно, я удивился сам себе, за секунду переведя его движения. Вкратце, это означало, – я слышу врага, много целей, я атакую, сделав небольшой обход, а ты меня прикрываешь с этого направления. Подняв, на этот раз, большой палец вверх, я быстро постучал по шлему Вики и показал ей рукой, чтоб она прикрывала направление, откуда мы пришли, по сути, спину, а тыкнув в уже внимающего Макса, доступно объяснил, что надо смотреть за глубиной и улицей. Как он это будет делать, уже не важно, но вроде стал крутить головой. Хоть, что-то.

Показав указательным пальцем на запястье, где обычно носят часы, Стас разжал и сжал пальцы в кулак два раза. Ну, тут и кретину ясно. Синхронно расстегнув подсумки с магазинами, мы двинулись вперёд на полусогнутых ногах. За те секунды, которые разделяли нас от перегородки, я вспомнил, почему ушёл из армии, а точнее, – как меня, всё это достало. Идя за Стасом, я уже не испытывал волнения или адреналина, я ощущал одно лишь раздражение. Почему надо атаковать, почему нельзя отступить и пройти по низу, почему я не спорил, а вновь прилежно принял приказ? Много почему, и нет ответа, одно лишь раздражения. Скорее, даже, к самому себе.

То, что мои ощущения были не беспочвенны, стало ясно, как только Стас отошёл ближе к окнам и стал заглядывать за стену. Его заметили сразу, иначе он бы не выдал длинную очередь, смещаясь дальше по направлению вперёд, тем самым убирая меня со своего сектора прострела. Намёк я понял сразу и, сделав шаг вперёд, тут же нажал на спуск. Можно было и не целиться, какой смысл целиться в толпу. Только глаза разбегутся, и потеряешь дорогие секунды.

Страха, как такового не было, было «охринение» от количества мутантов. Видимо, они стояли, как в час-пик в метро, плотной группкой, аккурат за стенкой. И, вот, всей этой группкой, они и ломанулись в сторону старого хрыча. Выбрав себе цель, они не обращали внимания на меня, и бежали правее, туда, куда он смещался, что позволило мне довольно результативно проредить их ряды с одной обоймы. Но этого было мало, – за дальним стеллажом, у самой стены стояла стая не меньшим числом, и стоило раздаться первому крику охоты, как они рванули вперёд, опрокидывая всё на своём пути.